"Карл Иммерман. Мюнхгаузен. История в арабесках (барон Мюнхгаузен)" - читать интересную книгу автора

свойства, необходимые, чтобы воспламенить воображение любой чувствительной
девушки. Вся его статная, коренастая, пропорциональная фигура дышала
мужественной силой; в его лоснящемся розовом лице с широкими, крепкими
скулами светилась решимость разгрызть любой, даже самый твердый орех,
предложенный ему судьбою; правда, в связи с его профессией, рот его был
несколько больше, чем позволяли законы идеальной пропорции, но удивительно
пышные черные усы, окаймлявшие губы, исправляли этот недостаток. Большие
светлые, небесно-голубые глаза кротко глядели прямо перед собой, и в них
отражалась душа, в которой уживались вместе доброта и сила.
Одет был этот идеально красивый щелкунчик в красный лакированный мундир
и белое продолжение; на голове же у него была импозантная шляпа с пером.
Эмеренция получила его ко дню ангела. Как только она его увидела, она
задрожала, завздыхала, заалела. Никто не понял ее волнения. Она же отнесла
щелкунчика в свою комнату, поставила на камин, долго смотрела на него,
пылая и плача, и наконец воскликнула:
- Да, так должен выглядеть человек, которому отдастся это переполненное
сердце!
С этого момента щелкунчик сделался ее предварительным возлюбленным. Она
вела с ним нежнейшие беседы, целовала его черные усы, и так одушевила их
отношения, что каждый раз, как собиралась раздеться перед сном, стыдливо
прикрывала платком голову своего друга, стоявшего на камине. Щелкунчик на
все соглашался, уверенно стоял на своих ногах и смотрел перед собой кротко
и энергично большими намалеванными голубыми глазами.
От этой прекрасной любви Эмеренция быстро расцвела. Если природа и не
расщедрилась для нее на чары, то все же она наградила ее красивым цветом
лица и полными руками; поэтому у нее не было недостатка в поклонниках
среди соседних помещичьих сынков. Но она отказывалась от всех предложений,
говоря, что следует своему идеалу и принадлежит будущему. Под идеалом она
понимала того, кто стоял на камине, а под будущим гехелькрамского князя.
Родители не неволили ее. Они говорили, что в ветках Шнук-Муккелиг и
Шнук-Пуккелиг чувства в течение столетий всегда шли по правильной
геральдической линии. А потому не к чему искусственно изменять или
перефасонивать душевные переживания дочери.
В эпоху самого обильного и пылкого сватовства барон предпринял со
своими одно из упомянутых увеселительных путешествий, чтобы отдохнуть от
бремени охот и карточной игры. Целью поездки был на этот раз курорт Ницца.
Семейство путешествовало под чужим именем, так как шесть пылких помещичьих
сынков поклялись последовать за барышней на край света; она же хотела быть
одна, одна со своим щелкунчиком, со священным морем и возвышающимися над
ним вечными Альпами.
Семейство носило в Ницце фамилию фон Шнурренбург-Микспиккель. Однажды
Шнурренбург-Микспиккели гуляли по штранду. Барышня со своим другом в
ретикюле шла несколько впереди. Вдруг родители видят, что она покачнулась;
отец бросается к ней и принимает дочь в свои объятия. Лицо ее бледно, но
глаза сверкают восхищением; она покоится в блаженстве на груди отца.
Взгляды ее робко устремляются вдаль и затем, точно нагруженные золотыми
сокровищами счастья, уходят в себя.
Родители, проследив направление дочерних взглядов, тоже охвачены
удивлением. Ибо с противоположной стороны пляжа идет им навстречу фигура,
и кто же вы думаете? Щелкунчик в человеческий рост: красный мундир, белое