"Анатол Адольфович Имерманис, Гунар Цирулис. Товарищ маузер " - читать интересную книгу автора

посетителей оставался без ответа. Фауст растерянно теребил бородку, а
Русениек злился. Изо всех сил он забарабанил кулаками в дверь.
- Войдите! Разрази вас гром! - донеслось сквозь треск машинки.
Они вошли и остановились на пороге. Повсюду были раскиданы газеты: на
ковре, на столе, на стульях. Из груды окурков в пепельнице торчал дымящийся
огрызок толстой сигары. Сквозняк потянул струйку дыма к открытому окну, и
синеватые кольца поплыли вокруг склоненной головы хозяина комнаты. Шампион
продолжал свое дело, не обращая внимания на вошедших.
Фауст откашлялся.
- Надеюсь, вы извините нас за то, что мы ворвались к вам, - проговорил
он.
Ответа не последовало. Гости по-прежнему лицезрели перед собой широкую
спину и локти, вздрагивающие в такт трескотне пишущей машинки - механизма, в
то время еще редкого.
Наконец Шампион выдернул из машинки листок, сунул его в карман и,
вскочив, надел клетчатое кепи с большой пуговицей на макушке. Через
мгновение он был бы уже в коридоре, но Русениек преградил ему путь. Шампион
пожал ему руку и снова рванулся к двери.
- Господин Маршан, - воскликнул Русениек, удерживая его руку в своей, -
вы нам очень нужны!
- Не зовите меня Маршаном, не выношу этого своего имени! - взорвался
Шампион. - Читатель меня знает как Жоржа Шампиона - защитника всех униженных
и притесняемых! Чтобы убедиться в этом, прочтите в сегодняшнем вечернем
"Тан": "Величайшая афера века! Сенсационные открытия нашего корреспондента
Жоржа Шампиона". А кому надо сказать за это мерси? Моему носу, только этому
горбатому носу! За тысячу километров я учуял, что в Бельгийском Конго
золотыми приисками заправляют мошенники. Они всыпали в землю пару лопат
золотого песку, подняли крик на весь мир о богатейших золотых россыпях,
выпустили акции, чтобы выудить у людей гроши, заработанные в поте лица...
Прочь с дороги! Бегу на телеграф! А вы пока можете здесь почитать мои
последние корреспонденции. - И он стремглав выбежал из комнаты, оставив
своих посетителей в полной растерянности.
- И это, по-твоему, надежный человек? - уныло проговорил Русениек.
- Да, несколько странный тип! Оригинал... - смущенно ответил Фауст и,
сдвинув очки на лоб, начал разглядывать большую карту, висевшую на стене. -
Да ведь это наша священная Российская империя! - воскликнул он.
Русениек тоже взглянул на карту.
- Удивительно! - произнес он. - Смотри-ка, красными крестиками помечены
все места, где пролетариат всыпал царю-батюшке. Шампион интересуется
Россией!
Убедившись, что Шампион внимательно наблюдает за событиями русской
революции, друзья стали перелистывать газеты. Почти в каждой попадались
корреспонденции Шампиона с полей русско-японской войны. Их кричащие
заголовки и сенсационный стиль, казалось, нисколько не отличали эти
корреспонденции от обычных репортажей в буржуазных газетах. Однако, чем
внимательнее Русениек и Фауст вчитывались в них, тем отчетливее видели, что
Шампиону присущ свой собственный взгляд на события. Он не только сочувствует
тысячам "мужиков" - так Шампион называл русских солдат, ставших жертвой
царского тщеславия и бездарности генералов, - но видит корень зла в насквозь
прогнившем политическом строе русского царизма.