"Владимир Ильин. Партизаны не сдаются! Жизнь и смерть за линией фронта " - читать интересную книгу автора

очень много. Найдя наших летчиков, мы увидели их очень озабоченными. Лица
летчиков были хмурыми, и они что-то очень оживленно обсуждали между собой,
но, заметив нас, прекратили свою беседу. Мы поприветствовали их и начали
расспрашивать, как прошел [34] полет и все ли в порядке самолеты. При этом я
заметил, что наш командир звена что-то уж очень хмур, чего я никогда не
замечал за ним, даже после тяжелых боевых полетов. У меня закралась в голове
какая-то смутная тревога, но спросить у командира звена я постеснялся.
Присматриваясь внимательно к расположению самолетов и оборудованию
аэродрома, я обнаружил, что несколько в стороне от нас стоит большая группа
девушек, одетых в форму младших авиаспециалистов. Я не придал этому никакого
значения, и мы с Гречушкиным стали заниматься своими делами. Обошли свои
самолеты, осмотрели, хорошо ли они стоят в специально вырытых для них
траншеях-стоянках. Во время нашей работы я не заметил, как к нам подошел
младший лейтенант Соколов. Подойдя ко мне, он жестом показал, чтобы я
следовал за ним. Мы отошли от самолетов и зашли за какие-то склады на краю
аэродрома. Соколов меня спросил:
- Вы знаете, зачем я вас сюда попросил пройти со мной?
- Нет, товарищ младший лейтенант, не догадываюсь.
- Дело вот в чем, Ильин: мы прилетели на этот аэродром раньше всех вас
примерно часа на два. И когда мы посадили самолеты и подрулили к стоянкам,
то получили приказ собраться к командиру полка на совещание. Там нам
объявили приказ о том, что большую часть младших специалистов, а именно
мужчин, будут заменять девушками, которые только что окончили какую-то школу
младших специалистов и прибыли в наш полк. Тут же нам зачитали приказ по
полку, в котором было сказано, что из нашего звена Гречушкина и вас, Ильин,
также будут заменять девушками, а старшего сержанта Абрамова оставляют в
звене. Я обратился к командиру эскадрильи с просьбой, чтобы вас оставили в
нашем звене, [35] так как вы имеете среднее техническое образование и хорошо
проявили себя по обслуживанию истребителей в нашем звене. Кроме того, вы
комсомолец и член комсомольского бюро полка. А Абрамов совсем полуграмотный
специалист, и образование он имеет всего четыре класса школы. Он
беспартийный, но никто меня не захотел слушать. Говорят, приказ есть приказ,
и его надо выполнять. Я, Ильин, очень огорчен этим, и не только я, но и все
наши летчики в звене. Мы просто обескуражены этим приказом. Что же это
такое - в самый разгар боевых действий заменять опытных младших специалистов
на девчонок. Они же окончили только что школу и, возможно, еще пока не умеют
ничего делать. Ведь это же сложная техника - самолеты, а не флажок, которым
размахивают регулировщицы.
И еще многое другое изливал передо мной наш командир звена. А у меня
стоял в голове один вопрос, и когда он закончил, я спросил:
- А куда же теперь нас пошлют?
- Я пока этого не знаю. Вам, наверно, сегодня об этом объявят.
- Ну, что же, товарищ младший лейтенант, жаль, что нам с вами
приходится расставаться. Очень мы к вам привыкли и полюбили вас. Но ничего
не поделаешь, война.
Ошеломленный таким неожиданным сообщением, я пошел собираться в дорогу,
пока еще не известную мне. Гречушкину я ничего не сказал, так как думал, что
его, как члена партии и более старшего по возрасту, еще, возможно, оставят в
полку.
Я давно замечал за Абрамовым его непонятное для нас поведение в звене.