"Владимир Ильин. Профилактика" - читать интересную книгу автора

лично я в душе мечтал об этом, хотя мы с Любляной ни разу не поцеловались.
Мы ходили вместе в театры, в кино, просто блуждали без определенной
цели по городу. Куда и зачем идти - было для нас, в общем-то, абсолютно
неважно. Главное - что вместе. Рядом с такой девчонкой, как Любляна,
невольно становишься лучше, чем ты есть на самом деле, и у ценя никогда и
мысли не возникало о том, чтобы пригласить ее к себе домой с двусмысленными
намерениями. Тем более что сестра моя почему-то питала к Любе заочную
неприязнь ("Цыганок нам еще только не хватало, - с презрением цедила сквозь
зубы она, а в ответ на мои возражения, что Люба родом из Югославии,
безапелляционно отрубала: - Да все они там - цыгане"). Зато сам я не раз
бывал у Любы в гостях - и явно понравился ее родителям.
Все у нас шло как нельзя складно, пока у моей Алки не возникла идея
обустроить мое будущее путем поступления в теологический. Мы немедленно
обсудили этот вариант с Любляной. Опустив глаза, она сообщила мне, что лично
она хотела бы поступать на истфак.
Собственно, сам я никогда не мечтал стать теологом. Я даже не
подозревал, что это за профессия и для чего она нужна. И мне было все равно,
в какую сторону двинуться по жизни, потому что меня с детства интересовало
слишком многое - типичный для подростков разброс интересов, который мешает
довести до конца хотя бы одно из начатых дел.
Но сестра соблазнила меня, стерва! Она коварно подсовывала мне
рекламные проспекты и учебные планы теологического. Она расписывала с
упоением, какой это престижный вуз, какое добротное образование он дает и
как прекрасно можно будет устроиться после его окончания. И я клюнул на эту
удочку. Сыграла свою роль и коварная мыслишка, которая свидетельствует, что
зачатки пофигизма жили во мне давно: "Какая разница? Пусть мы будем учиться
с Любой в разных вузах, но это же не помешает нам видеться после занятий".
Ах, какими наивными и глупыми мы бываем в юности! Как успешно мы
перечеркиваем для себя благополучные перспективы!..
Некоторое время мы действительно виделись с Любой довольно часто. Потом
учеба навалилась плотным комом, пошли всякие семинары, экзамены, и как-то
само собой получилось, что общение с Любляной стало исключительно
телефонным - а разве можно говорить по телефону с той предельной
откровенностью и искренностью, которая может иметь место, только когда ты
идешь рядом и чувствуешь боком ее теплый локоток, и обдает тебя жаром взгляд
милых глаз, и ты ощущаешь слабый запах каких-то неведомых парфюмов и
благоухание ее роскошных волос?
Потом и этот ручеек телефонных переговоров стремительно обмелел и
высох.
А потом меня выперли из колледжа, и возник вопрос элементарного
выживания, и я кинулся искать работу, а тут еще решалась наша с сестрой
жилищная проблема путем сложного размена трехкомнатной квартиры с массой
промежуточных вариантов, в том числе и иногородних, и постоянно нужно было
бегать по казенным учреждениям в погоне за бесчисленными справками и
бумажками, так что время летело быстрее скорости света, и когда я очнулся от
бытовых передряг, то спохватился, что Люба моя пропала куда-то из поля
зрения, и я кинулся восстанавливать рухнувшие мосты между ней и мной, но
оказалось, что ее родители почему-то именно сейчас решили вернуться на
родину, а она не захотела оставаться в России одна (уже потом я догадался,
что она поступила так ради своей матери, которая страдала врожденным пороком