"Владимир Ильин. Младшие близнецы" - читать интересную книгу автора

средствам создания иллюзии того, что ты не один. Например, вызвать по
видеосвязи кого-нибудь из старых дружков. Хилла, например, или Леонта.
Только сегодня и в этом мне отказано судьбой...
Значит, останется одно - накачивать себя спиртным в компании
телевизионных героев и бойких голосов радиоведущих.
Нет-нет, только не это. Ты же дал себе зарок не пить - по крайней мере
в этот день.
И вообще, надо решаться. Тебя ждут, приятель. Терпеливо ждут. Целых
два существа, из которых одно - механическое, а второе - живой человек. В
твоей жизни тебя нечасто ждали, так стоит ли сейчас разочаровывать ждущих?
Я шагаю в прохладный салон, пахнущий пластиком и приятным
дезодорантом, и плюхаюсь на мягкое сиденье у окна. Так, чтобы не попадать в
поле зрения водителя, то и дело косящегося на меня в ретровизор.
Поехали.
Дома, плывущие за окном, почти не изменились. Те же скучные
железобетонные кубики образца прошлого века. Интересно, кто в них до сих
пор живет? Одни старики и старухи? Есть ли в этом районе хоть один человек
моего возраста? Из числа тех мальчишек, которые кидались в нас камнями,
улюлюкали и орали вслед обидные ругательства, когда нас привозили в
городскую баню. Помнится, эти поездки длились до тех пор, пока по
инициативе Папы нам в Доме не построили свою собственную баню. Хотя, если
по большому счету, такие вылазки в мир были полезны для нас. Этакая
маленькая модель Голгофы, которая нам предстояла. Мы ведь почти все до
единого были настроены стать мессиями, дарить людям чудеса - и вместо
благодарности получать в лицо плевки и камни толпы...
Нет, мы не испытывали ненависти к уличной шпане, да, похоже, и она не
так уж сильно ненавидела нас. Камни и крики были естественной реакцией на
появление чужаков. Мы относились к своим обидчикам снисходительно и
высокомерно: что, мол, возьмешь с придурков, которые не подозревают, на
кого поднимают руку и повышают голос? Подождите, вот мы вырастем - и тогда
эти же пацаны будут просить у нас автографы, потому что нас к тому времени
узнает весь мир...
И мы, и они давно выросли. Только ничего в наших отношениях не
изменилось. Мы так и остались для них безвестными. А они по-прежнему
испытывают к нам тайную неприязнь и предубеждение. Только до камней и
открытых оскорблений дело уже не доходит...
Турбус ехал почти без остановок. На пересечении с кольцевой трассой он
тормознул, чтобы подобрать раскрашенную дамочку с малышом, который
сосредоточенно одолевал большущее румяное яблоко, потом еще раз, и еще -
народу в салоне постепенно прибывало. И я правильно угадал - не считая
мамаши с ребенком, это были пожилые люди.
Куда они едут? Куда могут ехать эти заскорузлые старики в старомодных
одеяниях, сосредоточенно вперившие взгляд в окно? Кто ждет их в конце
маршрута? Дети, внуки? Или просто друзья?
И все-таки раз они едут, значит, в конце пути есть люди, которые их
ждут. И которые, возможно, до сих пор их любят.
А ты? Куда едешь ты? Хоть тебе и далеко до преклонного возраста, но
уже сейчас тебя никто нигде не ждет. Ты - вещь в себе. Созданная неизвестно
для чего и таковой и оставшаяся.
Ты обманываешь себя иллюзией, что скоро все наконец выяснится - но что