"Явдат Ильясов. Заклинатель змей " - читать интересную книгу авторабрать в икту что захочешь.
- Нет, - замотал Омар опущенной головой. Его тошнило. - Из меня ничего такого не выйдет... Учительствовать? Это спасение. Но Омар, пришибленный горем и похмельем, утратил способность радоваться. Только глухо сказал: "Буду", - и уставился в темный угол. На изможденном лице - отрешенность, в мокрых глазах - сосредоточенность, сухие губы что-то тихо шепчут. Будто он вспоминает забытую молитву. Он тяжко вздохнул и произнес бесцветным голосом: Ученью не один мы посвятили год, Затем других учить пришел и наш черед. - Э! Да ты поэт? - изумился шейх. - Великолепно. Постой-ка. - И он подсказал третью строку: Какие ж выводы из этой всей науки? Омар, не поднимая глаз, ответил с отчаянием: Из праха вышли мы, нас ветер унесет... Это были его первые стихи, - если не считать, конечно, острых и злых четверостиший, в которых он высмеивал своих неуклюжих приятелей. - Не горюй! - утешил шейх ученика. - Даст бог, не пропадем. - И сказал читай. В наш век стихотворство - опасное занятие. Несколько дней понадобилось Омару, чтобы хоть немного оправиться от последствий попойки. Как от теплового удара. И зачем ему надо было себя травить? Омерзительно. Он пришел навестить родителей и заодно похлебать у них белого, с простоквашей, супа и пожевать сушеного кебаба. Говорят, помогает. Ему бы пройти в мастерскую прямо с улицы, через ход запасной. Однако ноги сами, по привычке, занесли его в жилой двор. Отворив калитку в тяжелых воротах, он ступил - на большую желтую собаку с отрубленными ушами и хвостом... Хорошо, что Омар захватил с собой толстую красную палку (для пущей важности, теперь он учитель) - иначе бы не отбиться от своры огромных степных волкодавов, заполнивших двор. Из войлочной юрты, разбитой во дворе, с криками бегут свирепого вида люди с раскосыми глазами. Господи! Он тут чужой. В родном своем доме чужой. Омар еле успел юркнуть через улицу в мастерскую. Догнали б - избили. Или вовсе убили. От калитки к дворику мастерской ведет узкий длинный проход между высокой оградой жилого двора и глухой стеной рабочих помещений. Так что Омара еще никто не заметил. Он прислонился спиною к стене, уронил голову на грудь. Тело, еще не окрепшее после попойки, взмокло от горячего пота. Хотелось лечь. - Омар! Перед ним - кто бы мог подумать? - Ферузэ... - Ты? - вскинулся Омар. |
|
|