"Двенадцать стульев (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

нописных экземпляров было не менее двух, но сохранился только один.
После перепечатки, уже в машинописи, авторы изменили поглавное деле-
ние: текст разбили не на двадцать, а на сорок три главы, и каждая полу-
чила свое название. Тут, вероятно, сыграла роль журнальная специфика:
главы меньшего объема удобнее при распределении материала по номерам.
Затем роман был существенно сокращен: помимо глав целиком изымались эпи-
зоды, сцены, отдельные фразы. Сокращения, похоже, проводились в два эта-
па: сначала авторами, что отражено в машинописном варианте, а потом ре-
дакторами - по другому, несохранившемуся экземпляру правленной авторами
машинописи. Виной тому не только цензура: в журнале действительно прихо-
дилось экономить объем, ведь и после всех сокращений публикация романа
чрезмерно затянулась.

Жертвуя объемом, авторы получали рекламу, да и жертвы в значительной
мере были заведомо временными: в книжном издании объем лимитирован не
столь жестко, при поддержке руководства издательства сокращенное легко
восстановить, а поддержкой руководства Ильф и Петров давно заручились.
Вероятно, договор с издательством был заключен одновременно или вскоре
после подписания договора с журналом, что отчасти подтверждается и мему-
арными свидетельствами. За основу взяли один из не тронутых редакторами
машинописных экземпляров, многие купюры в итоге были восстановлены. Пол-
ностью неопубликованными остались лишь две главы (ранее, в автографе,
они составляли одну), но и без них книга чисто полиграфически оказалась
весьма объемной.
Основой второго книжного издания 1929 года была уже не рукопись, а
первый зифовский вариант, который вновь редактировали: изъяли полностью
еще одну главу, внесли ряд изменений и существенных сокращений в прочие.
Можно, конечно, считать, что все это сделали сами авторы, по собственной
инициативе, руководствуясь исключительно эстетическими соображениями. Но
тогда придется поверить, что за два года Ильф и Петров не сумели толком
прочитать ими же написанный роман, и лишь при подготовке третьей публи-
кации у них словно бы открылись глаза. Принять эту версию трудно. Умест-
нее предположить, что новая правка была обусловлена вполне заурядными
обстоятельствами: требованиями цензора. И если в 1928 году отношения с
цензурой сановный Нарбут улаживал, то к 1929 году цензура мягче не ста-
ла, а сановной поддержки Ильф и Петров уже не имели.
После второго зифовского издания они, похоже, не оставили надежду
опубликовать роман целиком. Две главы, что еще ни разу не издавались,
были под общим названием напечатаны в октябрьском номере журнала "30
дней" за 1929 год, то есть проведены через цензурные рогатки. Таким об-
разом, официально разрешенными (пусть в разное время и с потерями) ока-
зались все сорок три главы машинописи. Оставалось только свести воедино
уже апробированное и печатать роман заново. Но, как известно, такой ва-
риант "Двенадцати стульев" не появился.
Характер правки на различных этапах легко прослеживается. Роман, за-
вершенный в январе 1928 года, был предельно злободневен, изобиловал об-
щепонятными политическими аллюзиями, шутками по поводу фракционной
борьбы в руководстве ВКП(б) и газетно-журнальной полемики, пародиями на
именитых литераторов, что дополнялось ироническими намеками, адресован-
ными узкому кругу друзей и коллег-гудковцев. Все это складывалось в еди-