"Двенадцать стульев (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

брата и друга успел к 1927 году стать литературной знаменитостью: печа-
тал прозу в центральных журналах, пьесу его ставил МХАТ, собрание сочи-
нений готовило к выпуску одно из крупнейших издательств - "Земля и фаб-
рика".
Если верить мемуарным свидетельствам, сюжет романа и саму идею соав-
торства Ильфу и Петрову предложил Катаев. По его плану работать надлежа-
ло втроем: Ильф с Петровым начерно пишут роман, Катаев правит готовые
главы "рукою мастера", при этом литературные "негры" не остаются безы-
мянными - на обложку выносятся три фамилии. Обосновывалось предложение
довольно убедительно: Катаев очень популярен, его рукописи у издателей
нарасхват, тут бы и зарабатывать как можно больше, сюжетов хватает, но
преуспевающему прозаику не хватает времени, чтоб реализовать все планы,
а брату и другу поддержка не повредит. И вот не позднее сентября 1927
года Ильф с Петровым начинают писать "Двенадцать стульев". Через месяц
первая из трех частей романа готова, ее представляют на суд Катаева, од-
нако тот неожиданно отказывается от соавторства, заявив, что "рука мас-
тера" не нужна - сами справились. После чего соавторы по-прежнему пишут
вдвоем - днем и ночью, азартно, как говорится, запойно, не щадя себя.
Наконец в январе 1928 года роман завершен, и с января же по июль он пуб-
ликуется в иллюстрированном ежемесячнике "30 дней".
Так ли все происходило, нет ли - трудно сказать. Ясно только, что при
упомянутых сроках вопрос о месте и времени публикации решался если и не
до начала работы, то уж во всяком случае задолго до ее завершения. В са-
мом деле, материалы, составившие январский номер, как водится, были за-
годя прочитаны руководством журнала, подготовлены к типографскому набо-
ру, набраны, сверстаны, сданы на проверку редакторам и корректорам,
вновь отправлены в типографию и т.п. На подобные процедуры - по тогдаш-
ней журнальной технологии - тратилось не менее двух-трех недель. И ху-
дожнику-иллюстратору, кстати, не менее пары недель нужно было. Да еще и
разрешение цензуры надлежало получить, что тоже времени требует. Значит,
решение о публикации романа принималось редакцией журнала отнюдь не в
январе 1928 года, когда работа над рукописью была завершена, а не позд-
нее октября-ноября 1927 года. Переговоры же, надо полагать, велись еще
раньше.
С учетом этих обстоятельств понятно, что подаренным сюжетом вклад Ка-
таева далеко не исчерпывался. В качестве литературной знаменитости брат
Петрова и друг Ильфа стал, так сказать, гарантом: без катаевского имени
соавторы вряд ли получили бы "кредит доверия", ненаписанный или, как ми-
нимум, недописанный роман не попал бы заблаговременно в планы столичного
журнала, рукопись не принимали бы там по частям. И не печатали бы роман
в таком объеме: все же публикация в семи номерах - случай экстраординар-
ный для иллюстрированного ежемесячника.
Разумеется, издание тоже было выбрано не наугад. В журнале "30 дней"
соавторы могли рассчитывать не только на литературную репутацию Катаева,
но и на помощь знакомых. Об одном из них, популярном еще в предреволюци-
онную пору журналисте Василии Александровиче Регинине (1883-1952), заве-
дующем редакцией, о его причастности к созданию романа мемуаристы и ли-
тературоведы иногда упоминали, другой же, бывший акмеист Владимир Ивано-
вич Нарбут (1888-1938), ответственный (т. е. главный) редактор, остался
как бы в тени. Между тем их дружеские связи с авторами романа и Катае-