"Э.В.Ильенков. Диалектическая логика (Очерки истории и теории) " - читать интересную книгу автора

к субъекту, но и свойство предмета; в самом деле, на каком основании
суждения других должны были бы необходимо согласоваться с моим, если бы не
было единства предмета, к которому все они относятся и которому они должны
соответствовать, а потому согласоваться также и между собой"[9].
Мы, правда, еще не знаем о предмете самом по себе, т.е. вне опыта всех
людей вообще, но что в опыте всех настоящих и будущих людей, организованных
так же, как и мы, он будет обязательно выглядеть точно так же (а потому
любой человек может проверить справедливость нашего суждения) - за это
теоретическое суждение обязано поручиться.
Отсюда Кант и делает вывод, что должна существовать логика (или,
точнее, раздел логики), специально трактующая о принципах и правилах
теоретического применения мышления или об условиях применения правил общей
логики к решению специально-теоретических задач, к актам производства
всеобщих, необходимых и тем самым объективных суждений. Такая логика уже не
имеет права, в отличие от общей, игнорировать разницу между знаниями
(представлениями) по их содержанию и происхождению. Она может и должна
служить достаточным каноном (если не органоном) для мышления, претендующего
на всеобщность и необходимость своих выводов, обобщений и положений. Кант
присваивает ей название трансцендентальной логики, или логики истины.
В центре внимания здесь, естественно, оказывается проблема так
называемых синтетических действий интеллекта, т.е. действий, посредством
которых достигается новое знание, а не просто разъясняется уже имеющееся в
голове представление. Понимая под синтезом вообще "присоединение различных
представлений друг к другу и понимание их многообразия в едином акте
познания"[10], Кант тем самым придал синтезу роль и значение фундаментальной
операции мышления, по существу и по времени предшествующей всякому анализу.
Если анализ сводится к процессу разложения готовых представлений и понятий,
то синтез как раз и выступает в качестве акта производства новых понятий. К
этому акту, а значит, вообще к первоначальным, исходным формам работы
мышления правила общей логики имеют весьма условное отношение.
В самом деле, говорит Кант, где рассудок ничего раньше не соединил, там
ему нечего также и разлагать, поэтому "наши представления должны быть уже
даны раньше всякого анализа их и ни одно понятие не может по содержанию
возникнуть аналитически"[11]. Значит, первоначальными, фундаментальными
логическими формами оказываются не принципы общей логики, не основоположения
аналитических суждений (т.е. не закон тождества и запрет противоречия), а
только всеобщие формы, схемы и способы соединения различных представлений в
составе некоторого нового представления, схемы, обеспечивающие единство в
многообразии, способы отождествления различного, объединения разнородного.
Так что, несмотря на формальный порядок своего изложения и вопреки ему,
Кант, по существу, утверждает, что подлинно всеобщими - изначальными и
фундаментальными - логическими формами являются вовсе не те формы, которые
считались таковыми традиционной формальной логикой. Скорее они "второй этаж"
логической науки и, стало быть, производны, вторичны и верны лишь постольку,
поскольку согласуются с более всеобщими и важными, с положениями,
касающимися синтеза определений в составе понятия и суждения.
Налицо полный переворот во взглядах на предмет логики как науки о
мышлении. На этот пункт в изложениях кантовской теории мышления обычно не
обращают достаточного внимания, хотя именно здесь он и оказывается подлинным
родоначальником принципиально нового, диалектического этапа в развитии