"Камил Икрамов. Скворечник, в котором не жили скворцы (Повесть для старшекласников)(про войну)" - читать интересную книгу автора

- Хвост! Смотри, Федя, я нашла хвост от бомбы! - Галя стояла в
малиннике и держала в руках какую-то странную обгорелую железку.
Галя перешла в десятый класс, она занималась в балетной студии, но мы
с ней дружили. Мне стало завидно, что она первая нашла хвост бомбы, и
потому я поправил:
- Это не хвост, а стабилизатор.
Но Галя не ответила. Она смотрела куда-то поверх моей головы. Глаза у
нее были такие, что все стали смотреть туда же, куда смотрела она.
Над сосновым лесом в стороне Москвы небо было в сплошном дыму и
отсветах пламени.
До этой минуты мы все были уверены, что фашистские самолеты не
прорвались к Москве. Ведь за первый месяц войны было много воздушных
тревог, и ни разу фашисты к Москве не прорвались. Правда, говорили, что
это учебные тревоги, но мы не очень верили: нужно же успокоить население!
За лесом все горело. Дымы были ближние, дальние, густые и прозрачные,
но самым страшным было небо прямо на востоке от нас. Жирный, тяжелый дым
стлался по краю неба и, подсвеченный всходившим солнцем, казался особенно
зловещим. Мы стояли молча. Жирного дыма становилось все больше, и он
становился все краснее.
- "Москва... Как много в этом звуке..." - деревянным голосом
продекламировала Доротея Макаровна. И вдруг зарыдала.
А утро было теплое и тихое. Просто удивительно теплое и тихое.


ПЕРЕУЛОК

- Пойду в совхоз за машиной, - сказал Андрей Глебович.
Доротея Макаровна, Галя и даже тетя Лида посмотрели на него с
удивлением.
- Не одна наша дача сгорела, многие будут просить транспорт, -
объяснил он и добавил: - Я почему-то уверен, что наш московский дом цел и
невредим. Наш переулок заколдованный. В нем ни одну зиму снег не чистили.
При чем тут снег и при чем тут, что его не чистили, я не понял. Тем
более, что иногда у нас все же чистили снег.
- Ты знаешь, где гараж? - спросил он меня. - Пойдем вместе.
Мы шли по улице и считали, сколько всего дач сгорело. Оказалось, не
так много. Две дачи, сарай и ларек, где продавали кислое пиво и противную
хмельную брагу. Я лично никогда там ничего не пил, но взрослые каждый день
ругали пиво и брагу.
Мы вышли из поселка, пошли по полю, и когда взобрались на пригорок,
остановились и еще раз посмотрели в сторону Москвы. Черный дым поднимался
все выше и выше.
- Здравствуйте, - с полупоклоном сказал Андрей Глебович какому-то
человеку в телогрейке, стоящему в воротах совхозного гаража. - Разрешите
представиться: инженер-изобретатель Андрей Глебович Кириакис.
- Я сторож, - хмуро ответил тот. - Кого надо?
- Очень приятно, - сказал Андрей Глебович.
(Потом я убедился, что Андрей Глебович здорово умеет разговаривать со
сторожами. На них вежливость очень действует. А может, она почти на всех
действует.)