"Камил Икрамов. Скворечник, в котором не жили скворцы (Повесть для старшекласников)(про войну)" - читать интересную книгу автора Даю честное слово, мне не все нравилось в Петыне, но многое все-таки
нравилось. Что ни говори, а человек бывалый и с характером. И ум острый. Хотя мы и ждали воздушную тревогу, но все-таки она прозвучала для нас неожиданно. Сколько раз мы слышали слова диктора, а всякий раз замирало сердце. "Граждане! Воздушная тревога!" "Граждане! Воздушная тревога!" Завыли сирены. Петын положил гитару на подушку и скомандовал нам: - Ну, огольцы, по местам! Довольно прохлаждаться. Сережка Байков ждал нас с Шуркой у входа на черную лестницу. Шурка, как всегда, стал подниматься первым, я - вторым. Сережка - последним. Вдруг Сережка взял меня за руку, приостановил и тихо, так, чтобы не слышал Шурка, сказал: - Ты заметил, мать моя была сегодня не в себе немного? Это она при тебе сдерживалась. А ты ушел, она до самой тревоги плакала, никак успокоить ее не мог. И сам до сих пор дрожу. Оказывается, на отца-то на моего похоронная пришла... Я думаю, может, это ошибка? Последнее письмо было, что скоро на фронт отправят, а тут - сразу. Ты Шурке не говори. У них от отца давно писем нет. На крышу нашего дома мы поднялись, не обменявшись больше ни словом. В эту ночь и случилась история, с которой я начал вам все рассказывать. ОПЯТЬ ЭТОТ СКВОРЕЧНИК Мы сидели на крыше, вернее, в слуховом окне. Осколки снарядов то и дело дырявили старое, проржавевшее железо. Мы сидели молча, никому не хотелось говорить. Сережка сказал первый: - Зашел сегодня в магазин, а там - шаром покати. Скоро одни крабы останутся. Я понял, что Сережка думает о матери. Ведь он теперь кормилец! Я знал об этом, а Шурка еще не знал. - Интересно, для кого этих крабов делают? - сказал Шурка Назаров. - Я лично их ни разу не пробовал и не видел человека, который бы их ел. - Матишина один раз покупала, - сказал я. - Никто их не берет, а она назло. - И еще ячменное кофе "Здоровье", - сказал Сережка. - Не ячменное, а желудевое, - поправил его Шурка. Сережка не стал спорить. Я тоже, хотя знал, что кофе ячменное, и даже не ячменное, а ячменный. "Кофе", ведь мужского рода. Но Шурку не переспоришь. В магазине на Пятницкой из банок с крабами и пачек кофе были сложены целые пирамиды. За одним прилавком пирамида крабов, за следующим - кофе "Здоровье". И ничего больше. Ну, там еще - лавровый лист, душистый перец, горчица. Остальное, как появится, сразу нарасхват. И очереди. - Сегодня они зажигалки кидать не будут, - сказал Шурка. В его словах не было ничего интересного. Фашисты теперь редко сбрасывали зажигательные бомбы. На массовые пожары они уже не рассчитывали. Теперь они кидали фугасные бомбы и старались целиться в |
|
|