"Камил Икрамов. Скворечник, в котором не жили скворцы (Повесть для старшекласников)(про войну)" - читать интересную книгу автора

какой спокойный человек! Я совершенно упустил из виду, что у него бабушка
чистокровная немка, урожденная Штеккер.
Сережка нахмурился.
- Я понимаю, - сказал я, чтобы он не обиделся, - ты дружишь с Галей.
Но ведь дочь за отца не отвечает.
- Давай, давай, - кивнул Сережка, - я слушаю.
Я сказал, что на мысль о симпатиях Кириакиса к немцам меня натолкнул
Петын и, если бы не он, я до сих пор ходил бы развесив уши на просушку.
Потом я вспомнил, как мы спорили с Андреем Глебовичем про Левшу, который
подковал блоху, и что не зря ему не нравится этот замечательный рассказ.
Наконец дошла очередь до сегодняшнего дня. Я рассказал, как он восторгался
немецкой светомаскировочной фарой, как танцевал вокруг примуса, как
восхвалял немецкий бидон под названием канистра.
- И главное, - дрожащим голосом закончил я, - он сказал: молодцы.
- Как он точно сказал? - спросил Сергей.
Я постарался вспомнить точно и повторил слова Андрея Глебовича:
- Он сказал, что немцы - молодцы. Понимаешь, Сережка, ведь он
работает на очень важном заводе, а говорит, что немцы - молодцы. "Они в
этом деле молодцы".
- В каком? - очень строго спросил Сергей.
- Нет, он сказал: "Они по этой части молодцы".
- По какой? - настаивал Сергей, и мне не понравилось, что он так
настаивает на мелочах.
- По части изобретений, - сказал я.
- А ты как думаешь?
Я молчал, потому что никогда про это не думал.
- Ты думаешь - они дураки?
- Они хитрые. А он их восхвалял.
- Так, - сказал Сережка. - Значит, они в технике довольно хитрые.
Можно даже сказать, что у них есть отдельные достижения. Так?
- Так, - искренне согласился я.
- А раз так, значит, то, что он хвалил их достижения и говорил о
необходимости перенимать у них лучшее, не значит, что он их восхвалял.
Так?
Теперь я не согласился:
- Если бы ты видел, как он вертел эту канистру перед моим носом!..
- А как ты вертел передо мной немецким погоном? - перебил меня
Сережка. - И ведь ты выменял немецкий погон на нашу советскую авторучку.
Такой подлости я от Сережки не ожидал.
Одно дело я, другое дело Кириакис. Неужели я и с Сережкой поругаюсь
сегодня?!
- Сравнил! - сказал я. - Ты же меня знаешь!
Сережка как-то странно на меня посмотрел:
- Знаю. Допустим, что знаю. А ты Андрея Глебовича знаешь?
- Знаю, - сказал я.
- Ну вот! - чему-то обрадовался Сережка. - Ты знаешь Андрея Глебовича
и подозреваешь его. Я знаю тебя и подозреваю тебя. Шурка знает меня и
будет меня подозревать.
- Конечно, - сказал я, - мы должны зорко следить друг за другом.
- Так прямо и следить?