"Камил Икрамов. Скворечник, в котором не жили скворцы (Повесть для старшекласников)(про войну)" - читать интересную книгу автора

допрос вызывают, говорят: "Закуривайте". Это поначалу так.
Я закурил. Он тоже закурил. Смотрит он на меня. А я уставился в ковер
и думаю: "Отбегал, Петын, отбегал. Но не жалко. Пусть я в тюрьме посижу,
но зато этого шпиона на чистую воду вывел". Случайно, конечно. А он мне
говорит: "Положено вам, Петр Петрович, за воровство по статье сто
шестьдесят второй Уголовного кодекса РСФСР как минимум год тюрьмы, а как
максимум - пять. Это если иметь в виду ваше прошлое. Но, учитывая вашу
сознательность, скажу я вам спасибо, Петр Петрович, большое
государственное дело сделали..."
Я слушал Петына и не верил своим глазам. Неужели передо мной человек,
о котором написано в книге? Да, рассказ Петына полностью совпадал с тем,
что я прочитал в книжке.
- А шпиона поймали? - спросил Шурка.
- Нет, - сказал Петын. - Шпиона не поймали.
- А в книжке написано, что поймали, - сказал я.
- Написано, что поймали, однако на самом деле не поймали, -
вполголоса пояснил Петын. - Вы, ребята, должны понимать. Враг хитер. Он не
стал до Киева ехать, где-то на полдороге сошел.
Нам всегда нравилось, как Петын курит. Он затягивался глубоко и
резко, папиросу держал между большим и указательным пальцами, а
затянувшись, сразу отрывал папиросу от губ.
Вот и сейчас, кончив рассказывать, он затянулся так, что вдохнул в
себя последние табачинки и закашлялся. Шурка смотрел на него с
восхищением. Я тоже.
- Голубей гоняешь, Шурик?
- Куда... - вздохнул Шурка. - Не до голубей. Говорят, на чердаке
ничего лишнего быть не должно.
- Хотя, конечно, - согласился Петын, - нынче всем не до голубей...
Что нового в переулке? В эвакуацию многие драпанули?
Мы никогда так не говорили об эвакуированных хотя бы потому, что мы
им не завидовали. Многие завидовали нам, оставшимся в Москве.
- Никто не драпанул, - сказал я. - Драпают только фашисты. Наши
уехали в организованном порядке. Самые ценные учреждения, многосемейные с
детьми.
Петын пропустил мои слова мимо ушей. Он умел так слушать, что я,
например, смущался.
Из кармана своих военных штанов Петын достал пачку "Беломора" и
протянул нам. Я вообще-то не курил, но, чтобы не унижаться, взял папиросу
и стал дымить. Я боялся закашляться. Шурка закурил по-настоящему, он
вообще покуривал - Петын его раньше выучил.
- Ну, из вашего дома кто уехал? - спросил Петын Шурку.
- Из нашего? Стремоуховы. Яворские. Сальковы.
- Яворские - это из какой квартиры?
- Из семнадцатой, где Гавриловы, - объяснил Шурка.
- А Барыня? - еще спросил Петын.
- Матишина? Она здесь. Собирается только, - сказал я.
- А этот изобретатель?
- Здесь, - сказал Шурка. - Сам-то на работу поступил. Галя в
госпиталь ходит медсестрам помогать.
Я хотел сказал, что у Андрея Глебовича сгорела дача, но промолчал.