"Епископ Игнатий(Брянчанинов). О прелести" - читать интересную книгу автора

опытнейшими и святыми иноками. Когда же он начал вопрошать этих иноков о
книгах святых Отцов, написавших о умной молитве, оказалось, что они не
только не знали о существовании таких Писаний, но даже не знали имен святых
Писателей; тогда Добротолюбие еще не было напечатано на греческом языке
(Отрывок письма старца Паисия к старцу Феодосию. Писания Паисия, издание
Оптиной Пустыни.). Внимательная молитва требует самоотвержения, а на
самоотвержение решаются редкие. Заключенный в себя вниманием, находящийся в
состоянии недоумения от зрения своей греховности, неспособный к многословию
и вообще к эффекту и актерству, представляется для незнающих таинственного
подвига его каким-то странным, загадочным, недостаточным во всех отношениях.
Легко ли расстаться с мнением мира! И миру - как познать подвижника истинной
молитвы, когда самый подвиг вовсе неизвестен миру? То ли дело - находящийся
в самообольщении! Не ест, не пьет, не спит, зимой ходит в одной рясе, носит
вериги, видит видения, всех учит и обличает с дерзкой наглостью, без всякой
правильности, без толку и смысла, с кровяным, вещественным, страстным
разгорячением, и по причине этого горестного, гибельного разгорячения.
Святой, да и только! Издавна замечены вкус и влечение к таким в обществе
человеческом: приемлете, пишет Апостол Павел к Коринфеянам, аще кто васъ
порабощаетъ, аще кто поядаетъ, аще кто не въ лепоту проторить, аще кто по
лицу биетъ вы, аще кто величается (2 Кор. XI, 20.). Далее святой Апостол
говорит, что он, бывши в Коринфе, не мог вести себя дерзко и нагло:
поведение его было запечатлено скромностью, кротостью и тихостью Христовою.
(2 Кор. X, 1.) Большая часть подвижников Западной Церкви, провозглашаемых ею
за величайших святых - по отпадении ее от Восточной Церкви и по отступлении
Святаго Духа от нее - молились и достигали видений, разумеется ложных,
упомянутым мною способом. Эти мнимые святые были в ужаснейшей бесовской
прелести. Прелесть уже естественно воздвигается на основании богохульства,
которым у еретиков извращена догматическая вера. Поведение подвижников
латинства, объятых прелестью, было всегда исступленное, по причине
необыкновенного вещественного, страстного разгорячения. В таком состоянии
находился Игнатий Лойола, учредитель Иезуитского ордена. У него воображение
было так разгорячено и изощрено, что, как сам он утверждал, ему стоило
только захотеть и употребить некоторое напряжение, как являлись пред его
взорами, по его желанию, ад или рай. Явление рая и ада совершалось не одним
действием воображения человеческого; одно действие воображения человеческого
недостаточно для этого: явление совершалось действием демонов,
присоединявших свое обильное действие к недостаточному действию
человеческому, совокуплявших действие с действием, пополнявших действие
действием, на основании свободного произволения человеческого, избравшего и
усвоившего себе ложное направление. Известно, что истинным святым Божиим
видения даруются единственно по благоволению Божию и действием Божиим, а не
по воле человека и не по его собственному усилию - даруются неожиданно,
весьма редко, при случаях особенной нужды, по дивному смотрению Божию, а не
как бы случилось (Святый Исаак Сирский, Слово 36-е.). Усиленный подвиг
находящихся в прелести обыкновенно стоит рядом с глубоким развратом. Разврат
служит оценкою того пламени, которым разжены прельщенные. Подтверждается это
и сказаниями истории и свидетельством Отцов. "Видящий духа прелести - в
явлениях, представляемых им, - сказал преподобный Максим Капсокалуви, -
очень часто подвергается ярости и гневу; благовоние смирения или молитвы,
или слезы истинной не имеет в нем места. Напротив того, он постоянно