"Наталья Игнатова. Дева и Змей" - читать интересную книгу авторакаким не место было в парке, пусть даже и заброшенном. Ветки, тонкие и
гибкие, как паутина, бледные листья, таящиеся от солнца, болезненная серебристая пыль на стволах. И мертвая тишина. Такая же, как ночью в Ауфбе. Элис вспомнила, что никто не знает о том, где она. В этом темном парке не бывает людей. Листьями и мусором забросаны дорожки. В доме заколочены окна. Нет здесь никаких хозяев, нет вообще никого. - Вам страшно? - негромко спросил Невилл. - Да, вижу, страшно. Вам кажется, что вы боитесь меня, мисс Ластхоп, но это не так. Вы боитесь дома. - Давайте вернемся, - попросила Элис. "Идиотка! Ведь знала же, что связывается с сумасшедшим..." - Выслушайте меня, - он шел на полшага впереди, смотрел перед собой, но Элис отчетливо слышала каждое слово, - а потом решите, как поступить. Люди, заслуживающие доверия, очень хорошо объяснили вам, что не бывает страха без причины. И причина, разумеется, должна быть рациональной. Старый дом сам по себе не может быть опасен, не так ли? Даже дом с привидениями. Если подумать, что может быть банальнее? Такой есть в любом городе - привычный, неинтересный, опасный лишь постольку, поскольку дети имеют привычку вертеться вокруг и, сунувшись внутрь, могут сломать ногу на ветхих половицах, или шею - на пришедших в негодность лестницах. Люди так мало задумываются о том, что в домах с привидениями есть не только рухлядь и пыль, ведь иначе такие дома назывались бы домами с рухлядью и пылью. Они обогнули угол особняка: позеленевшие от мха камни, водосточная плесень покрывала камни дорожки. Сколько дождей осело на них? Когда задохнулся в мусоре, жухлой траве, опавших листьях выложенный кирпично-красной плиткой водосточный желоб? - Кровь, - произнес Невилл таким тоном, что Элис едва не поскользнулась, - очень легко все происходит: подворачивается нога, скользит подошва, острые камни угодливо подставляются прямо под голову. Дом делает это. Дом-чудовище. Его следовало бы уничтожить сразу после постройки, как подвергают эвтаназии новорожденных уродов, но те, кто видел этого монстра, те, кто пугался его, вместо того, чтобы прислушаться к своему страху, говорили себе: "Великолепно! Какое сильное, пожалуй, даже, сверхъестественное впечатление производит этот дом!"... Вон ворота, мисс Ластхоп, если желаете уйти - воля ваша. Но повторяю, я для вас не опасен. И все здешние призраки, пока вы со мной, не властны над вами. К воротам вела широкая, мощеная дорога, обсаженная по краям все теми же высокими, мрачными липами. Не меньше двухсот шагов. Целых двести шагов между темными деревьями: от крыльца с замшелыми колоннами до кованой ограды. А за липами, в глубине парка - белесые гибкие кусты, и ни единого птичьего голоса не раздается из переплетения липких веток. Пройти мимо них? За решеткой ворот - синее небо. Там зеленая трава. И крыши соседних домов, стоящих ниже по склону, выложены яркой черепицей. Оттуда, снаружи, слышен шум машин, а вот - звонкий и пронзительный, раздался звонок трамвая. Ограда парка, как воплотившаяся граница между реальностью и фантазией. Но стоя здесь, у холодной каменной стены, трудно сказать, по какую сторону |
|
|