"Наталья Игнатова. Дева и Змей" - читать интересную книгу авторапринять участие в большом летнем выезде?
- В каком выезде? - Элис поняла и даже поверила: сейчас, после скачки-полета, она во многое готова была поверить. Но, вот незадача: поверив - испугалась. - В Дикой Охоте? - Так говорят люди. Я приглашаю вас, - голос Невилла стал серьезным, - быть моей Леди на большом летнем выезде. Времени еще достаточно, чтобы обдумать все, согласиться или отказаться. Праздник состоится в последнюю ночью июля. Не спешите с решением. Он помолчал. - Коней-теке не зря называли небесными, - сказал с задумчивой теплотой, так мягко, как будто сейчас, вместе с Элис, глазами Элис увидел высокого золотистого Атара, его узкую морду, большие, под длинными ресницами, выразительные глаза, короткую гриву, волосок к волоску лежащую на гибкой, прекрасной шее. - Вы помните то время, Элис? Когда все, что с самого детства вы пытались понять, так понять, чтобы суметь выразить словами, наконец оформилось, стало четким и ясным, и вы любовались своим пониманием, как красивой игрушкой, вертели обретенное знание так и эдак, радуясь тому, что с любой стороны оно совершенно и непротиворечиво. Весь мир тогда выстроился вокруг вас в сложную, великолепно живую картину, где все было на своем месте, все было исполнено жизни и чувства. Все любило вас. - О чем вы говорите? - беспокойство Элис передалось Камышинке, и кобыла заплясала на месте, попятилась, прядая ушами. - О том, что чувствовали вы, пока не рассказали о своем открытии отцу. О той радости, которую убивали потом два года, уверяя себя в том, что она не более, чем плоть вашей фантазии. Болезненной фантазии. Элис, я не читаю составляет труда. Теке Атар, безлюдность, одиночество, полное множества чужих жизней, о существовании которых знают все дети, но забывают, как только чуть-чуть подрастут. Санта-Клаус снимает фальшивую бороду, рождественская елка сгорает на свалке вместе с прочим мусором, игрушки, которые были живыми, пылятся на чердаке. В четырнадцать лет вы избавились от множества иллюзий, вы были взрослая, вы забывали медленнее, чем другие дети, но все-таки забывали. И если бы не Атар, вернувший сказку, позволивший ей возродиться, вы забыли бы все. Насовсем. - Чей это дом? Если хозяева поинтересуются, что мы тут делаем, надо будет как-то объясниться. - Пойдемте. Невилл спешился. И Элис увидела его: плащ-невидимку он снял и бросил на седло. - Пойдемте, мисс Ластхоп, вы сами увидите, чей это дом. Как ни в чем не бывало, Невилл обхватил ее ладонями за талию и снял с седла. Жест этот был настолько естественным, что Элис не успела даже смутиться. Видимо, смущение и не подразумевалось. Ворота оказались не заперты. Оставив лошадей на заднем дворе, возле каменной вазы, заросшей дикой, колючей травой, они направились к парадной двери, в обход старого особняка. Когда-то дом был окружен парком: высокие темные липы еще стояли, как полисмены в оцеплении, указывая направление аллей. Но в тени их, в сумерках, неприятно густых среди яркого летнего дня, уже выросли кусты и деревья, |
|
|