"Наталья Игнатова. Дева и Змей" - читать интересную книгу автораобщем, еще тот фрукт. С другой стороны, с другой не потому, что в противовес
изложенному, а потому, что - с моей, мои многочисленные родственники относятся к легенде о Змее очень серьезно. При том что в иных вопросах они, как я успел понять, люди здравомыслящие, с более чем широким кругозором, и далеко не суеверные. Мне, словно бы невзначай, раза три за сегодняшний день сообщили о некоем пророчестве, где говорится, что старший Гюнхельд уничтожит Змея-под-Холмом. Буквально там сказано: "сотрет память о нем, и никто из живых более не вспомнит о Змии-под-Холмом, чудище премерзостном". Старший, как выяснилось, это я и есть. И у меня такое впечатление, Элис, что родня всерьез надеется удержать меня в Ауфбе вплоть до исполнения пророчества, - Курт улыбнулся и положил вилку. - Вы понимаете? Мозаику мы с вами быстро сложили, просто взглянули с нужной точки и - ап! - получили картинку. А вот то, что происходит здесь, для меня пока ни во что не складывается. Зачем Драхену притворяться Змеем? Что ему нужно от вас? Как это связано с пророчеством Гюнхельдов, и... они, понимаете ли, представления не имеют о том, что на холме кто-то живет. Ну, пусть даже не на самом холме - где-то в окрестностях, все равно этот Драхен фигура заметная. Однако же, нет. Никто его не видел. Никто о нем не слышал. Никто ничего не знает. А самое странное даже не это, - Курт стал серьезен. - Я не склонен к фантазиям, я даже в детстве не любил сказки, я практически не внушаем и, тем не менее, Элис, я видел то, чего не могу объяснить. Я видел, как достаточно высокий человек на большой лошади галопом ускакал в заросли, через которые и пешком-то не пройти. Я видел, как он проехал сквозь деревья. - Там не было зарослей, - вмешалась Элис. - И это я тоже понял, - кивнул Курт. - Для вас там был лес, даже без вам грубостью... Я не знаю, как и от чего вас лечили, но у меня есть подозрение, что лечили напрасно. Нет-нет, я не к тому, что не вылечили. Мы с вами... как бы это сформулировать... вы не видите того, что вижу я, и наоборот, однако кто из нас видит то, что есть на самом деле, я не знаю. Очень может быть, что как раз вы. - Я понимаю, - Элис напряженно улыбнулась, - я понимаю, что вы хотите смотреть с обеих точек зрения. Вам нужно, чтобы я, пользуясь словами Драхена, "поверила в сказку". Потому что в противном случае, мы с вами станем видеть одно и то же. - Я еще и беспокоюсь, - вставил Курт недовольно, - говорю же, этот тип чего-то хочет от вас. - Угу, - Элис покачала чашкой с остатками кофе, - это само собой. Мне, мистер Гюнхельд, неясно другое: как это так вышло, что комсомолец и атеист, да еще и не любящий сказки, вдруг допускает хотя бы мысль о том, что на свете есть нечто, не укладывающееся в рамки материального мира? - Я допускаю, - Курт чуть задумался перед тем, как ответить, - я допускаю, Элис, что рамки намного шире, чем принято считать. А уж как это вышло... Знаете, наука умеет много гитик. Советская же наука умеет гитик раз в десять больше. М? Я объясню вам, - пообещал он, - но не сейчас, ладно? Когда-нибудь. ГЛАВА III. |
|
|