"Наталья Игнатова. Дева и Змей" - читать интересную книгу авторасказал бы, что время струится вокруг нее, и тамошние обитатели могут по
своему усмотрению нырять в эти потоки. Я вижу, вам действительно интересно. Значит, дело не в одних только сказках? - На самом деле, - Элис все-таки облизала пальцы, - да. Я изучаю европейский фольклор. - Но в Европу вы отправились отнюдь не с исследовательскими целями. Зачем же? Вы знаете, что ищете, или положились на удачу и переменчивый ветер? Определенно, у него была странная манера выражаться. И он странно выглядел. И смотрел тоже очень странно. Может быть, именно из-за необыкновенного этого взгляда, из-за гипнотической тьмы под ресницами, то, что говорил он, и то, как он говорил, при всей своей странности не пугало и даже не казалось чудачеством. - Я ехала в Москву, - сообщила Элис, глядя поверх кружки, - не знаю зачем. Просто так - посмотреть. - Если дорога привела вас в этот город, значит то, что вы ищете - здесь. Кто-то приехал сюда нынче утром, и за ним шлейфом тянется резкий славянский говор, шумные улицы, смрад тысяч машин и запах крови от не столь уж древних камней. Элис чуть не подавилась шоколадом: - Как вы узнали?! Ответом ей была улыбка, отчасти довольная, отчасти виноватая: - Увидел с башни русскую машину. Надеюсь, вы простите мне склонность к мистификациям, мисс Ластхоп? Это, право же, не самый большой грех, а кроме того, добавляет остроты ощущениям. Однако я совершенно серьезно советую вам одно из немногих мест, где фейри действительно выходят танцевать на полянах. * * * Курт, конечно, знал о том, что наследство, отыскавшее их с матерью, было немаленьким. Знал хотя бы потому, что сам ходил по чиновникам, оформляя все необходимые бумаги. Варвара Степановна Гюнхельд значилась по завещанию всего лишь опекуном и распоряжаться состоянием не могла. Тем более что к тому времени, как семья Гюнхельдов узнала о наследстве, Курт был уже вполне совершеннолетним как по советским, так и по германским законам. Ни ему, ни матери деньги были, вроде бы, как и не нужны. Курт сразу решил передать нежданное богатство в какой-нибудь фонд помощи голодающим детям, ну, разве что, купить матери дачу, о которой та давно мечтала, да, может быть, себе "Волгу", вместо старенькой "Победы". Однако Варвара Степановна проявила неожиданную настойчивость и сказала, что после ее смерти - хоть в Фонд Мира, а пока в хозяйстве не будут лишними ни советские рубли, ни немецкие марки. - Буржуями станем, - пошутил Курт, без особого интереса прочитав сумму, в которую оценивалось их нынешнее состояние. - Надо хоть посмотреть, как там и что, - решила Варвара Степановна, - я эти края только в войну и видела. Красиво там было, несмотря на бомбежки. Сказано - сделано. Мать всегда была легка на подъем, легче даже, чем сам Курт. Вечером она решила ехать, а ночью он уже вез ее в аэропорт. Тогда, конечно, не подозревая о том, что целый год пройдет прежде, чем они снова |
|
|