"Алексей Алексеевич Игнатьев. Пятьдесят лет в строю (мемуары)" - читать интересную книгу автора

засилья.
Закончил свою жизнь дед председателем комитета министров. Умер он в 1880
году.
Бабушка моя, Мария Ивановна Мальцева, дожившая до восьмидесяти пяти лет,
была мудрой старухой. Никогда не забуду, как, будучи еще ребенком, я
получил от нее наставления, руководившие мною всю жизнь.
- У тебя, Лешенька, сумбур в голове,- доказывала она, подводя меня к
старинной шифоньерке.- Вот посмотри, вся моя корреспонденция тут
рассортирована,- объясняла бабушка, выдвигая малюсенькие ящички,- так и ты
старайся все твои мысли и чувства ко мне, к отцу, к людям, к учению, к
играм раскладывать в твоей головке по отдельным ящичкам. Вырастешь - тоже
отделяй в один ящичек службу, в другой личные дела, в один - семью, в
другой - знакомых и друзей.
Еще за месяц до смерти, в обычных послеобеденных спорах со мной, ее
голубые глаза светились той характерной энергией мальцовской семьи, что
создала в России огромное дело Мальцовских заводов.
Я помню, как в детстве я встречал у бабушки ее брата, Сергея Ивановича
Мальцева - благообразного чистенького старичка с седыми бачками, одетого
по старинной парижской моде. Помню также семейное предание о том, как
Сергей Иванович в молодости занимал у старшего брата деньги и прокучивал
их в Париже, но когда в третий раз он попросил еще сто тысяч рублей, то,
получив их с трудом, взялся за ум, вывез из Франции инженеров,
специалистов по стеклу и хрусталю и в короткий срок создал заводы в
Гусь-Хрустальном. Брат его использовал еще ранее железнодорожную горячку
50-х годов и при содействии французских капиталистов создал дело
вагоностроительных Мальцовских заводов. У Сергея Ивановича детей не было.
Жил он одиноко, вставал всегда в пять часов, шел к ранней обедне и в семь
часов садился за работу. Единственным его помощником был скромный,
молчаливый и необыкновенно трудолюбивый чиновник Юрий Степанович Нечаев.
Близкие называли его до самой смерти уменьшительным именем Юша. Каково же
было удивление всех родственников, когда после смерти Мальцева выяснилось,
что все многомиллионное состояние завещано Юше.
Дядюшка написал в завещании, что заводское дело он считает дороже семейных
отношений, а так как среди родственников - Игнатьевых и Мальцевых - нет
никого, кто мог бы дело сохранить и вести дальше, то он оставляет свои
богатства человеку простому, но зато дельному. И вот у Юши богатейший
особняк на Сергиевской, с зимним садом, каскадами и фонтанами, лучшая
кухня в Петербурге, приемы и обеды, на которые постепенно и не без труда и
унижений Юше удалось привлечь несколько блестящих представителей
придворно-великосветской среды. Тщеславию его не было пределов. Он взял
себе, на роль приемного сына, юношу, князя Демидова, оставшегося сиротой,
и, женив его на дочери министра двора графа Воронцова-Дашкова, достиг
своей заветной цели - породнился с высшей аристократией. Не проходило
года, чтобы Юша не получал новых придворных званий. Надо, однако, отдать
ему справедливость: он на свой собственный счет построил и оборудовал
поныне сохранившийся Музей изящных искусств в Москве. Все образцы
греческого и римского зодчества и ваяния были лично им выбраны на местах,
с них были сняты гипсовые копии, которые доставлялись водой через Одессу.
Старый холостяк Юрий Степанович Нечаев-Мальцов умер во время мировой
войны. Его завещание удивило всех не менее, чем завещание Сергея