"Шамиль Идиатуллин. Татарский удар " - читать интересную книгу автораздоровье, самочувствии, пожеланиях по поводу наличия лимона и сахара в чае,
распорядился по последнему поводу, затем сообщил: - Вы вообще похожи. Я покосился на ошарашенного Гильфанова и растерянно заржал. Булкин затолкал нас обоих за боковой стол, сел напротив и предложил мне стать советником по информполитике. То есть он, конечно, пока реактивная секретарша расставляла чашки и блюдца, выдал какую-то подводку типа бессмертного шварцевского "Вы привлекательны, я чертовски привлекателен", но за малосущественностью реплики ею смело можно было пренебречь. В общем, тут я попал. И с полминуты представлял собой замечательную иллюстрацию к тезису о теории относительности, поскольку что-то быстро и, надеюсь, убедительно (судя по доброжелательному взгляду боевых товарищей) говорил, а в голове трудно и мучительно, как перекошенный вал мясорубки, прокручивались скудные и никому не нужные мысли. Причем основные усилия я прилагал, чтобы задавить главную из них, которая призывала сказать что-нибудь грубое прямо в пронзительные черные глаза гаранту местной конституции - и посмотреть, что из этого получится. Сдержался, к счастью. А потом заметил некоторую иронию в бледных глазах Гильфанова и понял его кайф: мол, от бабушки в моем лице ты, парниша, ушел, а вот от дедушки не слабо ли будет. "Ах ты, волчья сыть", - подумал и благополучно докрутил особенно сложноподчиненный оборот про то, как я люблю живую журналистику и ненавижу всякую мертвечину (мертвечину я описал обтекаемыми периодами, дабы Магдиев раньше времени не обиделся). - Ладно, - сказал Магдиев, внимательно меня выслушав. - Тогда, Айрат, Я любезно согласился. - Спасибо. А то ведь в сыновья мне годишься, и, tege...* неудобно. По-татарски говоришь? - спросил он по-татарски. ______________ * Это. - Плохо говорю, к сожалению. Понимаю получше, - запинаясь, ответил я, в который раз прокляв свое детское упрямство и падкость на сусловскую пропаганду. - Ну да, тебе понимать важнее, ты же по-русски пишешь, - слегка разочарованно согласился Магдиев. Я немножко разозлился, главным образом на себя, и спросил уже по-русски: - Танбулат Каримович, это весь маленький вопрос? А то, если позволите, мне тоже хотелось бы поспрашивать - в силу привычки, так сказать. Магдиев посмотрел на Гильфанова. Тот неодинаково приподнял брови, типа вот такой уж это урод. Магдиев посмотрел на меня и захохотал, потом, приподнявшись, слегка хлопнул меня по плечу (я чуть чаем не ошпарился) и сказал: - Молодец. Я, когда тебя читаю, таким примерно и представляю. Айрат, давай с вопросами потом - и интервью дам, а хочешь, книгу вместе напишем? Я вежливо кивнул, решив не уточнять, что еще в школе твердо решил первую свою книгу посвятить нашествию мутантов на отдельно взятый Дрожжановский район ТАССР (там неподалеку, в Ульяновской области, |
|
|