"Шамиль Идиатуллин. Татарский удар " - читать интересную книгу автора

компания, то с гоготом "Дембеля" и "По тундре". Если смешанная - макаровский
"Костер" или "Осень" ДДТ - благо, на блатных аккордах. (Про репертуар
женских компаний не знаю, не скажу. Да и негоже лилиям петь, темперамент не
тот. Хотя это уже сексизм. Не, просто дамы умнее и прагматичнее - и времени
на инфантильную туфту не тратят. Всякая женщина изначально взрослее всякого
мужика, хоть ей даже двенадцать, а ему сорок пять.)
Это общий случай. Если кто чуть получше инструмент держит - Розенбаум.
Брел, как по суху, старик. До зубной боли. А надо терпеть - вежливость. Я и
терпел. Именно Розенбаума, и именно про старика, который как по суху (ну и
"Вальс-бостон", куда уж без него). Но двумя порциями дело не ограничилось.
Марат, хитро оглядев публику, начал романтический перебор, неумолимо
переросший в шорох, который в плавнях.
Публика восторженно приготовилась грянуть "Бежать так бежать, лежать
так лежать", а я пробормотал: "Ты еще крепкий старик, Розенбом" и сбег на
кухню. Попить так попить. Мое счастье, что зарядившие дожди отменили
празднование на свежем воздухе - на даче-то незаметно не убежишь. Зато в
полевых условиях рука кулинара особо не размахнется: три салата, шашлык да
вафельный тортик. А в квартирных условиях кулинар оказался беспощаден: одних
салатов пять штук, не считая зимнего и "шубы" (чего их считать, когда без
них праздников просто не бывает), а к ним еще густая - ложка стоит, а слюна
падает - солянка, картошка с мясом под майонезом и сыром, по-французски,
рыба трех видов и курица - двух, жареная и копченая. Впрочем, курицу и еще
десяток не перечисленных подблюдок я оценил только визуально, потому что был
критически обожрамшись и кюхель-бекерн. А тут еще Розенбаум. Всепобеждающее
сочетание. Так что прогулка была абсолютно необходима. Хотя бы до кухни.
Бдительная Гулька на бравурном припеве улизнула следом, посмотрела на
мое мужественное, а потому скупое на эмоции лицо и сказала:
- Морда ты кривая. Невежливо же. Потерпи немножко-то.
- Терплю, коза, - смиренно ответил я. - Осе.
- Осе - это большой полосатый мух, - поправила образованная Гуля. -
Долго не сиди, без тебя скучно.
- А со мной весело, - констатировал я (зря Константина вспомнил, теперь
привяжется). - Иду уже, иду.
- Ну, иди.
- Ну, иду. Попить-то дай, - возмутился я и демонстративно принялся
искать не пригодившийся до сих пор за праздничным столом заварочный чайник.
- Пьяница. Тихо сам с собой, - с жалостью сказала Гулька и гордо, не
обращая внимания на мои пьяные щипки и пьяные укусы в область шеи, удалилась
на звуки пешеходов, которые пусть себе бегут неуклюже.
Похоже, смешанная, но не взбитая команда в очередной раз вспомнила, по
какому поводу все мы здесь так здорово набрались. Повод довольно округлый -
Аскару Хайруллину натикало 35. А это, я вам скажу, нечасто бывает.
На крокодила Гену моя грубая натура откликнулась не в пример живее, чем
на стандартный общажный репертуар. Я прокрался к плотно заставленному
закусками столу, так и не облысевшему после трехчасовой осады, уткнул
подбородок в Гулькину макушку и завел вторым голосом (трудно, между
прочим, - петь вторым голосом, не сбиваясь под напором веселого и довольно
нетрезвого хора - и при этом упираться челюстью в твердый череп супруги):
Чебурашка-дружочек,
ты накакал в горшочек...