"Шамиль Идиатуллин. Татарский удар " - читать интересную книгу автора

Статью "В ожидании интервенции" опубликовали, как я и обещал, в
четверг. Шеф был в курсе моих особенных отношений с конторщиками, а я был в
курсе, что он дружит домами с зампредом республиканского КГБ Фаттаховым - и,
возможно, после каждой инспирированной чекистами статьи дает тому понять:
комитет настолько обязан нашей газете, что не держит в секрете от нее
совершенно ничего. Судя по рассказам шефа, Фаттахов на такие намеки
реагировал добродушным ржанием - но свою порцию эксклюзива "Наше всё"
получало исправно.
Обычно Долгов категорически отказывался читать мои заметки до
постановки на полосу. Однажды я - из кокетства, если честно, -
поинтересовался причиной этого. Шеф исподлобья, поверх очков, посмотрел на
меня и буркнул: "Что, будем ваньку валять?.."
На сей раз, в силу отмороженности темы, я настоял на валянии
несчастного ваньки - и получил довольно редкую - пятую или шестую за десять
лет работы с Долговым - возможность гордиться, что пробил легендарное
хладнокровие шефа - или хотя бы чуть поднял градус. Реагировал он в
своеобычной малольстивой манере: пару раз хмыкнул, потом, все так же не
отрываясь от экрана, нашарил новую пачку, вскрыл ее и, гадливо морщась,
задымил. Я деликатно сделал шажок назад и не напомнил шефу о вчерашнем его
обещании ограничиваться пачкой в день - так он отреагировал на случившийся
во время планерки звонок врача, напоминавшего о необходимости в течение
ближайшей недели явиться на плановый осмотр.
Дочитав, шеф развернулся ко мне, снял очки, помял пальцами глаза. Я
ждал. Он освободил один глаз, хитро глянул на меня и протянул: "Да..." Я
заулыбался. Он спросил:
- И ты прямо своей фамилией будешь подписываться, не Идрисовым?
- Да. Имею право. А что, Алексей Иваныч?
- Не-не, нормально. Имеешь право, - согласился шеф.
Статьи, написанные под заказ или по чужим исходным материалам -
информагентств, например, - я подписывал псевдонимами, источниками которых
служили мои многочисленные и разноименные родственники. Но под материалами,
чреватыми скандалами или разборками, всегда ставил собственное имя - чтобы
никто не думал, что я боюсь, и чтобы лишний раз не раскрывать псевдонимы на
возможном суде. На сей раз я решил подписаться скорее из тщеславия. В конце
концов, текст был на двести процентов моим, и совсем неплохой текст, надо
сказать. Не то чтобы я ожидал, что московский Кремль, НАТО или ООН потребуют
от меня сатисфакции - я, грешным делом, вообще сомневался, что мое
бессмертное творение попадет под светлы очи обитателей этих уважаемых
структур. Зря, как выяснилось, сомневался.
Поначалу все было как в прорубь: ответом на публикацию стали,
во-первых, ехидные звонки нескольких коллег, поздравивших меня с присвоением
звания пикейного жилета глобального уровня. Во-вторых, три подписанных
невразумительными шутниками электронных письма: авторы двух изощрялись в
густо пересыпанных орфографическими ошибками комплиментах моей фантазии, а
еще один объяснял, что оккупация России западным миром - единственный способ
наладить нормальную жизнь в стране. Наконец, до самой субботы мне пришлось
отвечать на звонки разгоряченных пенсионеров, главным образом, доказывавших,
что капиталистическая интервенция России началась уже давно, все
вице-премьеры антинародного правительства, от Гайдара до Борисова, - штатные
офицеры американской разведки и магистры масонской ложи, которых пора