"Мавлюда Ибрагимова. За стеною камышей" - читать интересную книгу автора

- Вот это все - для тех, кто на хлопок выходит?
- Конечно. А разве у вас по-другому? - спросила она простодушно.
Я не знаю, что и ответить. На телогрейку свою смотрю.
Тут Клара сказала, что нечего стоять, все равно ничего не выстоишь, а
надо переодеваться к ужину. Дала мне одно из своих платьев, розовое, я
приняла душ, разом оделась, и мы спустились вниз. Я чувствовала себя как в
сказке, когда знаешь, что будут только приятные сюрпризы.
Увидев по-ресторанному богато накрытый стол, я и порадовалась и
растерялась одновременно. Чего тут только не было, и все такое красивое!
Салаты из овощей, нарезаны с таким мастерством, что их можно было принять
за букеты цветов. Всевозможные деликатесы, блюда, о которых я вообще
никогда не имела понятия...
- Приятного аппетита, - вежливо сказали мне.
Ух, какое все было вкусное! Я ела, ела, ела. И суп, который оказался
просто объеденье, и разных вкусных салатов подкладывала себе на тарелку. А
они, хозяева, кушали медленно, степенно, беседовали за столом. За мной, как
за гостьей, ухаживали. То пододвинут еще непробованное кушанье, то зададут
вежливый вопрос. Только отвечать мне было, как правило, некогда. Куда там
разговаривать, когда столько всего, глаза разбегаются. Однако я все же
заметила, что вежливость вежливостью, а они за мною потихоньку наблюдают.
Я, конечно, тут же разозлилась. Ах, они, понимаете ли, леди и джентльмены
какие! Манекены - правильнее сказать. Ясное дело, куда мне до них, "простой
труженице".
Алишер вообще вел себя отвратительно. Не сводил с меня синих своих
глаз (что само по себе могло бы быть приятно и даже очень), но совсем не в
том смысле. Он то хохотал, то вдруг замолкал на секунду, чтобы тут же
расхохотаться еще сильнее. Надо мной, следует полагать. Я вдруг подумала,
что для них я - замурзанный экспонат далекого несовершенного мира. Ладно,
что ж поделаешь, но ощущать все это было, честно скажу, довольно неприятно.
На следующий день встала рано. Я еще не знала, что сегодня мне
предстоит, но все равно, пускай не думают, что я засоня. Хотя вообще-то
встаю после десятка окриков и предупреждений. Мне сказали, что я буду
убирать вместе со всеми хлопок и дали такую колясочку, на которой помещался
блестящий толстый цилиндр, а от него отходила черная труба. Вся эта техника
оказалась индивидуальным хлопкоуборочным агрегатом, нажмешь кнопку, и он
действует наподобие пылесоса - глотает хлопок из коробочек, и все дела!
- У нас норма - двести, - сказали мне. Я сперва дар речи потеряла, а
потом прикинула и говорю:
- Э, я с такой техникой не двести, а тонну соберу!- Себе же думаю: ну
и ну, замечательный мир, норма всемеро против нашей.
Только хвасталась я напрасно. Не прошло и десяти минут, как
чудо-агрегат довел меня до белого каления,. Так эту трубу тяжко как следует
направлять на хлопок. А если все же сумеешь, что-то внутри блестящего
цилиндра щелкает, и он отключается. Я чуть не плачу, сейчас, кажется,
готова все бросить и уйти, но гордость не позволяет. Наконец, в мучениях,
но одну грядку одолела. Только глянула - как была моя грядка белой, так и
осталась, хоть снова проходи. А хлопок, что собран, с землей перемешался.
Стою, еле дышу от усталости и с непривычки, а уж тут как тут одна девица,
Гульнара зовут, я со вчера запомнила, - донес ей кто, что ли? Так над
хлопком заубивалась, а на меня - ноль внимания.