"Дмитрий Хван. Зерно жизни (часть 2) " - читать интересную книгу автора

Лагерь русской армии близ стен Смоленска, начало марта 7141 (1633).

Окольничий Артём Измайлов, ставший вместо сказавшегося больным князя
Дмитрия Пожарского, товарищем воеводы Шеина в начавшейся войне с ляхами, был
зол. Очень зол. Он давно заметил непонятную нерешительность воеводы, крайне
медленное продвижение русских войск, всяческие задержки - сначала в
Можайске, потом медленное движение до Вязьмы, занявшее аж целых две недели.
Притом, что ведавший до этого Пушкарским приказом воевода не обеспечил
войска осадными орудиями, в обозе тащились лишь лёгкие пушки, которые и
сейчас не причиняют ровно никакого вреда крепостным стенам древнего русского
города, захваченного зловредными ляхами - ярыми противниками Московского
государства и православной веры. После Вязьмы войска простояли ещё несколько
недель в Дорогобуже, несмотря на настойчивые требования Артёма Васильевича
идти немедля под Смоленск. По данным, приходившим в лагерь, поляки уже
усилили тысячный гарнизон Смоленска и заделали и укрепили провалы в стенах
городской крепости.
Измайлов не находил себе места. Чёрт побери! Путь в три с лишним сотни
вёрст был пройден за четыре с лишком месяца. Не иначе воевода после
польского плена измену хранит в своём сердце, всё чаще приходили подобные
мыслишки окольничему.
И этот воевода готовил войска к походу, что-то тут не чисто. После
очередного крепкого разговора в шатре воеводы Измайлов вышел
раскрасневшимся, виданное ли дело! На справедливые упрёки Измайлова и
дельные советы он лишь повышал на него голос и хватался за эфес сабли.
Известно, что в крепости от плохой воды начали умирать защитники, а
настроение близки к упадническим. Последняя надежда осаждённых это
пятитысячный отряд под командованием Гонсевского и Радзивилла, что стоял
неподалёку от крепости, но воевода Шеин словно не замечал его, хотя
раздавить этот отряд можно было лишь частью русской армии, в которой уже
начинали роптать немецкие наёмники. Процедив в сердцах бранные слова,
Измайлов немного прошёлся, с удовольствием вдыхая свежий ветерок, после
спёртого и пропахшего вином воздуха шатра воеводы. Навстречу ему двое солдат
вели паренька лет двенадцати, интересно, в чём дело?
- Из града малец сей? - обратился Измайлов к воинам.
- Нет, ваша милость. К лагерю мальчонка с востока подошёл, бает, письмо
у него к воеводе имеется.
- Письмо? Добро, я только с любезным воеводой разговаривал, что же, сам
отведу его к Михаилу Борисовичу. Свободны, братцы, - Измайлов в знак
благодарности протянул воинам по монетке.
Когда стрельцы скрылись с глаз, Артём Васильевич резко переменившись в
лице, притянул мальца к себе:
- А ну, сказывай, ляхами подослан?
- Не-ет, - с обидой, плаксиво протянул парнишка, вытаращив голубые
глаза.
- Кто же? Сам откель?
- Я с Речицы, вона деревенька! А бумагу дал бате моему купчина молодой,
который гостевал у нас в избе. Батя меня и послал, а купчина уехал
вскорости.
- Давай же бумагу! - Измайлов нетерпеливо вытянул руку.