"Барри Хьюарт. Мост птиц ("Мастер Ли" #1) " - читать интересную книгу автора

дочка пронзительно вопила и скрюченными пальцами царапала воздух. Все больше
и больше родителей выбегали из своих домов с детьми на руках, и вся эта
неистовая толпа стремилась вверх по холму в монастырь.
Это было не бешенство. Это была чума.
Я в недоумении уставился на двух маленьких девочек, которые стояли
рядом с ближайшей хижиной, засунув большие пальцы в рот. Правнучки матушки
Хо были такими болезненными, что настоятель днем и ночью следил, как бы
жизнь не покинула их тщедушные тела, тем не менее, болезнь к ним даже не
притронулась. Я пробежал мимо них в их хижину. Матушке Хо уже исполнилось
девяносто два года, она стремительно угасала. Мое сердце прыгало где-то в
горле, но когда я приблизился к её кровати и откинул полог, то тут же
схлопотал увесистый удар по носу.
- Кем ты себя возомнил? Сластолюбивым императором?
(Она имела в виду императора У Ди. После смерти его распутный дух
продолжал посещать спальни своих наложниц. В отчаянии, те стали искать новых
невест по всей округе, и, только когда число женщин, пребывавших в
императорских опочивальнях, приблизилось к пятистам, уставший призрак сдался
и забрался обратно в могилу.)
Я побежал обратно, заглядывая в каждую хижину, где маленькие дети или
плакали от страха, или, наоборот, смеялись, желая со мной поиграть. Взрослые
же рыдали рядом со сгнившими шелковичными червями, но во всем остальном
производили крайне здоровое впечатление. Потом я вернулся в монастырь и
рассказал настоятелю о том, что увидел. Когда же мы общими усилиями
составили список пораженных болезнью, то правда оказалась невероятной.
Ни одно дитя младше восьми лет и ни один взрослый старше тринадцати лет
не пострадал от чумы, но каждый ребенок деревни между восемью и тринадцатью
был поражен недугом. Болезнь проявлялась у всех одинаково: сначала ребенок
кричал и скрюченными пальцами слепо хватал воздух, затем лежал, словно
мертвый. Настоятель поместил всех в лечебнице, которую устроил в центральном
зале монастыря. Рыдающие родители с надеждой искали у монаха лекарства, но
он только разводил руками и кричал в отчаянии:
- Сначала скажите мне, с каких пор чума умеет считать!
Тетушка Хуа всегда была самой решительной из нашей семьи. Она отвела
меня в сторону и хрипло произнесла:
- Бык, настоятель прав. Нам нужен мудрец, который расскажет, как чума
научилась считать. Я слышала, такие люди живут в Пекине на улице Глаз.
Правда, еще мне говорили, что они дорого берут за свои услуги.
- Тетушка, мы можем неделю умолять Ростовщика Фаня дать нам денег,
несмотря на то что Олененок тоже пострадала, - заметил я.
Она кивнула, потом покопалась в своих одеждах и извлекла из их складок
потертый кожаный кошель. Когда старушка вытряхнула его содержимое мне на
руки, то передо мной предстало больше денег, чем я когда-либо видел в своей
жизни: сотни медных монет, нанизанных на зеленый шнурок.
- Пять тысяч медных монет, но ты никогда не скажешь об этом своему
дяде. Никогда! - свирепо произнесла она. - Беги в Пекин. Найди улицу Глаз и
приведи к нам в деревню мудреца.
Я слышал, что в молодости тетушка Хуа славилась невероятной красотой, и
в голову даже закралась мысль, может, у неё и был повод жертвовать деньги
Пань Чиньлин, покровительнице падших женщин, но сейчас на такие размышления
не было времени, я уже выбежал из деревни и мчался, словно ветер.