"Мэдлин Хантер. По воле судьбы ("Средневековый Лондон" #2) " - читать интересную книгу автора

очевиден, и они, не задумываясь, подчинились, растворившись в толпе.
Марк хотел присоединиться к ним, но каменщик не дал ему уйти, цепко
ухватив рукой за шиворот.
- Твой? - спросил он, развернув его лицом к Джоан.
У Марка был такой вид, будто он снова готов полезть в драку. Судя по
крепко сжатым губам каменщика, Риз не исключал такой возможности.
- Да, - печально ответила Джоан. Она никогда не видела своего брата
таким рассерженным. Марк не простит ей этого унижения, не простит
вмешательства в его дела.
- Я так и подумал. Те же волосы, та же безрассудная отвага, - он
отпустил Марка. - Тебе следует собрать товар и на сегодня закончить с
торговлей. Возможно, кому-то пришла в голову мысль вызвать констебля. Будет
лучше, если тебя здесь не окажется, когда он придет.
- Мы сейчас же уйдем. Спасибо вам за помощь.
Марк стоял рядом и весь кипел от злости, что-то замышляя. Каменщик
бросил на него строгий взгляд.
- Помоги своей сестре, малыш.
Это было уже слишком. Кулак Марка взметнулся вверх, но каменщик легко
перехватил его руку. Джоан никогда прежде не видела человека с такой
молниеносной реакцией.
Марк стал мрачнее тучи. Каменщик легко удерживал его руку со сжатым
кулаком. Джоан от стыда хотелось провалиться сквозь землю.
Лицо каменщика немного смягчилось, он понимал, что происходит в душе ее
брата.
- Твоя сестра только что спасла тебе жизнь. Этот спесивый болван готов
был выпустить тебе кишки, и, если бы не она, он так бы и сделал. Так что
будь мужчиной, уведи ее из этого города.
Марк как-то сник, видимо, понял, что в этих спокойно произнесенных
словах большая доля правды. Опустив кулак, он пошел к сундуку.
- Простите его. Он слишком горд, ему не нравится, когда я опекаю его,
словно мать, - объяснила Джоан. - От всего сердца благодарю вас, - и пошла
за Марком.
Каменщик последовал за ней.
- У вас больше никого нет?
- Нет.
Святые угодники! Да, у них больше никого не было. Ей казалось, что на
всем белом свете не найти более одиноких душ, чем они с Марком.
Марк сложил посуду на землю и открыл сундук. Рядом дожидалась своего
часа груда тряпья, но он и не подумал прикоснуться к ней. Гордость не
позволяла ему заниматься тем, что он считал ниже своего достоинства, и Джоан
уже не спорила с этим.
Опустившись на колени, она принялась заворачивать посуду, чтобы та не
побилась в дороге. Джоан была потрясена, заметив, что каменщик опустился на
колени рядом с ней и начал помогать. Ощущение исходившей от него силы
приводило ее в замешательство, а тепло его близости каким-то непонятным
образом волновало и в то же время успокаивало ее.
Руки каменщика бережно подняли чашку и завернули ее в старую тряпицу.
Джоан не хотела, чтобы он касался этих жалких грязных лохмотьев, которые
могли поведать ему об их нищенской беспросветной жизни. Вдруг, непонятно
почему, она подумала, что лучше умереть, чем позволить ему жалеть себя.