"Мэдлин Хантер. Лорд-грешник ("Соблазнитель" #6) " - читать интересную книгу автора

стол, а затем открыла крышку. Тем временем Мэри начала возиться на другой
стороне комнаты, раскладывая инструменты.
- Здесь оригинальные рисунки, а также собственная коллекция моего отца,
состоящая из гравюр старых мастеров. Они могут показаться вам интересными:
большинство из них сделано художниками-граверами, и все очень редкие.
Как она и предполагала, слово "редкие" немедленно пленило Линдейла, и
он начал быстро перелистывать гравюры. Брайд не сомневалась, что он их
считал. Увидев последнюю, одну из жемчужин отцовской коллекции, граф
испустил благоговейный вздох.
- "Меланхолия" Дюрера. Превосходный экземпляр, никогда такого не
видел, - пробормотал он и, словно боясь повредить, отложил гравюру в
сторону. Однако следующий лист чуть не лишил его сознания. - "Три дерева"
Рембрандта. Боже мой!" Лишь еще один экземпляр в таком состоянии
документально подтвержден.
- Два на самом деле, - сказала Брайд, и он вопросительно посмотрел на
нее. - Третий находится в Германии.
- Благодарю. Ваши знания превосходят мои.
Помогая гостю раскладывать листы на столе, Брайд незаметно сделала знак
Мэри. Граф был слишком поглощен своим занятием, чтобы смотреть на ее сестру.
- Значит, вы говорили именно об этом наследстве? Теперь, я полагаю, оно
принадлежит вам как старшей.
- Наследство в ремесле, сэр, а это наши фамильные вещи.
- Многие бы дали значительную сумму за любую из них. - Эван выпрямился
и повернулся к ней: - Вы никогда не думали что-либо продать? Я заплачу...
Увидев Мэри, он тут же с вожделением уставился на нее, но Брайд
попыталась отвлечь его.
- Я не собираюсь продавать их, и тем не менее... Сколько мог бы стоить
Рембрандт?
Но граф ее не слушал; алчный блеск приобретателя мерцал в его глазах,
устремленных на другой стол.
- Там тоже есть работы? Я должен все посмотреть. - Он быстро подошел к
Мэри, которая вздрогнула от страха. Брайд поспешила за ним. - Что у вас тут?
Маленькие, видимо, немецкое Возрождение.
Замерев от ужаса, Мэри прижимала к груди деревянный ящик, словно вор,
пойманный на месте преступления, однако, к счастью, граф не обратил внимания
на ее странное поведение; его мысли были заняты исключительно редкими
гравюрами, документами и прочими научными тонкостями. Слишком хорошо зная,
насколько редки гравюры, которые пыталась защитить Мэри, Брайд встала между
гостем и сестрой. Теперь у нее оставалась лишь одна возможность отвлечь
графа, и она молила Бога, чтобы этот способ не оказался слишком рискованным.
- В том ящике ничего ценного нет. Мэри до сих пор учится, и там ее
пластины и оттиски. Это учебные работы, только и всего. - Она быстро
выдвинула нижний ящик. - Зато здесь вы найдете несколько раритетов и,
кстати, сможете определить для меня их ценность.
Упоминание о раритетах сразу привлекло внимание графа, и пока он
открывал кожаную папку, которую протянула Брайд, Мэри потихоньку
выскользнула из комнаты. Однако это так и осталось незамеченным: по
изумленному лицу графа Брайд поняла, что Мэри для него больше не существует.
- Не знаю, о чем думал отец, храня подобные вещи, - сказала Брайд, - но
когда я нашла это после его смерти, то была потрясена. Конечно, я тут же