"Айрин Хант. Талант быть счастливой " - читать интересную книгу автора

любви, обещающий все то, что она когда-то дерзко надеялась получить и что
потом ломала, подавляла, выжигала в своей душе и гордилась этим. Когда он
нежно, но сильно прижал ее к своей мускулистой, сильной груди, она позволила
себе расслабиться, позволила вырваться из клеток всем тем дерзким мечтам,
которые еще не умерли в неволе, с жадностью обхватила его за шею, ощутила,
какое это счастье - быть слабой и доверчивой. Их губы раскрылись, языки
сплелись, сильная, жаркая волна желания подхватила их, сбила дыхание и
понесла за собой.
- Марни, - прошептал он в ее полураскрытые губы, - какое... какое
блаженство.
И тут волна вдруг оставила ее и больно швырнула на берег.
- Нет!.. - вскрикнула она, вырываясь из его объятий, прежде чем он
успел напрячь мускулы, чтобы поднять ее.
Он слегка качнулся, чуть не потеряв равновесие, когда она так
неожиданно вырвалась от него. Марни стояла на расстоянии в несколько
сантиметров, слегка пошатываясь от наступившего головокружения, дыхание
неровно вырывалось из ее груди, глаза потемнели, и в них переливалась
какая-то дикая смесь - злости на себя самое и страстного желания.
- Что значит "нет"? - спросил он в полном недоумении.
Марни попыталась восстановить дыхание, прежде чем заговорить.
- Я не позволю тебе заманить меня в постель, Ги, - прошептала она.
- Почему же? - надменно спросил он. - Еще неизвестно, кто кого
соблазнял, Марни. Меня тоже очень мило соблазняли.
Она покраснела, затем побледнела, поскольку знала, что он говорит
правду. Секунду назад она совершенно потеряла над собой контроль и отнюдь не
просто терпела его жадный страстный поцелуй.
- Ты к этому привык. Я - нет.
Он весь напрягся.
- Что ты хочешь этим сказать.
- Я хочу сказать, - сказала она, внешне беря себя в руки, хотя внутри у
нее все дрожало от слабости и напряжения, - что я рассчитываю, что ты будешь
обращаться со мной с тем уважением, которое, как ты говоришь, ко мне
испытываешь. Ты сам не раз говорил мне, что я должна ложиться в постель
исключительно со своим супругом.
Наступило молчание. Он долго смотрел на нее, и страсть, горевшая в его
глазах, сменилась выражением сначала непонимания того, что происходит, затем
глубокого разочарования - и это задело ее. В чем он разочарован: в
несбывшихся надеждах на этот вечер или... в ней самой?
- Ты и вправду самая жестокая и расчетливая стерва из тех, кого я
знаю, - затем сказал он совершенно спокойно.
Подбородок ее поднялся вверх в попытке этим вызывающим жестом
замаскировать внезапно возникшее раскаяние.
- Я никогда не смогу простить тебя, Гай, - произнесла она и сама
почувствовала, что это прозвучало фальшиво, и попыталась исправить это -
больше для себя, чем для него: - я не могу отрицать, что ты - ты можешь, как
мужчина, вызывать у меня определенные желания, но я больше никогда не
позволю тебе занять мое сердце. - И опять ей не понравилось, как она это
сказала.
- И когда же такое было? - протянул он, отвернувшись, однако она успела
уловить в его взгляде какое-то презрительное выражение. - Иди, - он небрежно