"Ричард Хьюз. Деревянная пастушка" - читать интересную книгу автора

Наутро, чтобы отогнать от себя мысль о столь печальной перспективе, а
заодно и разрядить немного тоску по родине, Огастин, тщательно обдумывая
каждое слово, принялся наконец за новое письмо домой.
"Дорогая Мэри, - писал он. - Поселок, где я живу, находится у
пересечения двух дорог..."



8


"Дороги", о которых писал Огастин, были всего лишь проселками, вернее,
лесными тропами, по которым ездили повозки на несмазанных и не обитых
железом колесах. Нынче почти никто этими дорогами не пользовался, разве
что какой-нибудь местный автомобилист или летом проедет девчонка-дачница
верхом на лошади да время от времени - запряженный лошадкой фургон-другой.
Отсюда было добрых пять миль до шоссе, пересекающего штат, - по нему шло
сквозное движение и всю ночь с грохотом неслись в Нью-Йорк грузовики с
потушенными фарами, перевозившие спиртное. Помимо церкви (да нескольких
домиков, разбросанных в лесу), "поселок" Огастина немногим мог
похвастаться - всего лишь "Большой дом Уорренов", "Малый дом Уорренов" да
кузница.
Огастин описал церковь - старая, маленькая, почти заброшенная, она
стояла среди деревьев. Строил ее архитектор с довольно примитивным
представлением о пропорциях, и все же она была прелестна (Ри сказала, что
строили ее по планам "какого-то англичанина по имени Рен", но этот Рен,
видно, поддался непомерно упрощенному "пастушечьему" стилю). Она была вся
деревянная, эта маленькая покинутая пастушка, и вся белая, за исключением
черепицы, позеленевшего медного флюгера и колокола, в который теперь уже
нельзя было звонить, да тех мест, где краска сошла от непогоды, обнажив
розовую штукатурку. Рядом с церковью стоял, как призрак, брошенный здесь
кем-то допотопный "Тин-Лиззи" (одна из моделей "форда"); мотор с него
сняли, обшивку срезали; "из-за высокого кузова, - писал Огастин, - он
похож на длинноногого черного великана, застрявшего в сорняке". Машина так
долго простояла тут, что колеса по самую ось ушли в землю.
Затем Огастин описал "Большой дом Уорренов". За почти непроходимыми
кустами, на фоне стены из деревьев виднелся окруженный деревьями
горделивый дорический фасад с остатками архитрава. Дом тоже был, конечно,
деревянный и некогда такой же белый, как церковь. Он был огромный (в
масштабах Новой Англии), полуобвалившийся и населенный призраками.
"Малый дом Уорренов" стоял на другой стороне дороги. Теперь в нем
размещалась лавчонка, где продавали все: и сапоги, и мясные консервы, и
сеточки для волос, и топоры, и пилюли от кашля, равно как и синие холщовые
рубашки по 95 центов за штуку, которые носили тут даже девушки. Были здесь
и кости для корсета, и фитили для ламп, и самогонные аппараты (по крайней
мере части к ним, причем каждая часть именовалась как "приспособление,
пригодное для разных нужд"). Старый Али-Баба спал над своим "магазином" в
бывшей прелестной спальне, выдержанной в колониальном стиле. "Я как-то
пошел с ним наверх, чтобы поискать гвозди нужного размера, и три ножки