"Ричард Хьюз. Лисица на чердаке (детск.)" - читать интересную книгу автора

отрезан от мира, если не считать холмистого песчаного перешейка,
соединявшего его только с дюнами. Впрочем, все утки, куры, гуси, индюшки,
бараньи окорока и лопатки, свиные окорока, говяжьи филе и молочные
поросята были уже доставлены, и в таком количестве, что хозяину "Отдыха
пиратов" своими силами никак было бы не управиться, и, по установившемуся
обычаю, все было распределено по имевшимся в городке печам.
Теперь этот провиант - вместе с принесенными из дому в кастрюлях
сосисками и вымоченными в сидре вареными окороками, зубчатыми башневидными
бланманже, дрожащими желтыми и пурпурными желе, яблочными пирогами,
замороженным в ночных горшках заварным кремом, ведерками жареного
картофеля и мисками с капустой - заполнял большую кухню "Отдыха пиратов",
куда в праздничном возбуждении собрались уже все хозяйки Флемтона. А тут
еще веселый водопроводчик и его подручный, ухитрившиеся выбрать именно
этот день для установления в кухне новой раковины, создавали угрозу
щиколоткам почтенных дам своими шипящими паяльными лампами.
Бочонки пива извергали свое содержимое в кувшины и чаши всех сортов и
видов.


Когда глазам собравшегося в кухне женского общества предстал доктор
Бринли, оно встретило его единодушными веселыми возгласами. Доктор помахал
рукой в знак приветствия и спокойно направился к опустевшей стойке бара.



6


Формально флемтонский банкет считался мужским праздником. Приглашение
на него получали только мужчины - они сидели за столом, произносили тосты
и пели песни. Но женщины стряпали и подавали кушанья, задевали и
поддразнивали пирующих, критиковали тосты и требовали повторения песни,
если она пришлась им по душе. Словом, для женщин это тоже был праздник, и
не меньше, чем для мужчин.
Откровенно говоря, мужчины держались, пожалуй, чересчур торжественно и
важно. В сущности, среди всего этого сборища только один мужчина был,
казалось, безмятежно счастлив и беззаботен - и конечно, не кто иной, как
легендарный доктор Бринли, коронер, восьмидесяти пяти лет от роду, уже
изрядно пьяный, всеми любимый и хорошо знающий это.
Кто-то сделал попытку помешать доктору Бринли сесть рядом с епископом.
Епископ был известен как суровый трезвенник, он лишь недавно получил
митру, и ему шел всего шестой десяток.
- Это место мистера Огастина, доктор, голубчик, перейдите-ка лучше
сюда...
Но старик не шевельнулся и только с удивлением поглядел на говорившего.
- Что такое? Разве мальчик все-таки придет?
Ничего, конечно, не получилось: доктор прочел ответ на их лицах и
преспокойно остался на своем месте.
Не прошло и минуты, как он ткнул епископа локтем в бок, одновременно
уставив указательный палец в сидевшего напротив ольдермена, некоего