"Рон Хаббард. Страх" - читать интересную книгу автора

дому и свернул на тропинку. Он взглянул на особняк и с отвращением
отшатнулся - два окна на фронтоне имели невероятное сходство с пенсне на
носу дряхлого судьи; с минуту он постоял в нерешительности и уже было
повернул назад, чтобы уйти.
Но тут перед глазами возник образ Томми - единственного человека в
этом мире, которому он мог излить душу - так повелось с детства, когда
Томми был его единственным другом. Но если в зрелые годы Лоури отличался
застенчивостью и молчаливой сдержанностью, то Томми стал совсем другим -
душой студентов и всего кампуса; он много путешествовал по Старому Свету,
и это сказалось на его жилище - он привнес сюда атмосферу космополитизма,
жизнерадостного отрицания условностей и старомодных идей. Томми Уилльямс
любил все экзотическое и запретное, пил особые сорта чая с причудливыми
заморскими названиями и читал книги по оккультизму; на благотворительных
балах он предсказывал будущее по хрустальным шарикам, чтобы потом искоса,
с лукавинкой поглядывать на своего клиента - мол, внешне все это не более
чем забава, а по сути ведь это может оказаться и правдой, Томми был
фонтаном веселья, непринужденности и изящества, лондонский денди и
парижский острослов, он был слишком умен для того, чтобы иметь врагов,
как, впрочем, и множество друзей.
Нет. Незачем стоять вот так на пороге. Разговор с Томми принесет ему
облегчение. Томми его развеселит и убедит в том, что Джебсон всего лишь
надутый, старый осел.
Он взобрался по ступенькам и стукнул дверным кольцом.
На крыльце мертвые листья закружились в тревожном танце под
аккомпанемент собственного сухого шуршания, а затем бездумно понеслись по
лужайке, словно пытаясь угнаться за тенью облака и избежать сожжения на
костре. Мятущиеся листья, бегущие прочь от неизбежного разложения, разве
могли они одолеть своих соперников - нежные, набухающие почки, которые и
не подозревали, что и эти вот, уносимые ветром и отжившие свое существа
когда-то были ярко-зелеными и робко заигрывали с ветерком. Так подумал
Лоури, и мысль ему не понравилась - она заставила его почувствовать себя
старым, увядшим и покинутым во имя процветания юности - свежей и
непорочной; сколько дней пройдет, прежде чем его место передадут другому?
Незнакомому, юному другому, который, быть может, станет проповедовать по
книгам самого Лоури Он еще раз стукнул дверным кольцом - ему не терпелось
отогреться возле дружеского очага; зубы его начали стучать, а где-то в
области живота появилось скверное ощущение пустоты. "Малярия?" - спросил
он себя. Да, он ведь только что от Чалмерса, который называл эти ознобы
малярией. Не прошло и двух часов с тех пор, как он рассматривал в
микроскоп свою подсвеченную кровь - в красных кровяных тельцах различались
маленькие шарики. Малярия - штука не опасная, но противная. Да, должно
быть, это озноб, вызванный малярией, - скоро пройдет.
Он снова ударил дверным кольцом и услышал, как внутри по комнатам с
высокими потолками разнеслось эхо; он хотел повернуться и уйти, но не мог
заставить себя, а вдруг Томми появится на пороге. Его знобило, и он поднял
воротник пальто. Скоро он начнет гореть, подобно листу, сказал он себе. Он
заглянул в боковые окна рядом с дверью.
В голове опять мелькнула мысль, что где-то у него назначена встреча,
он попытался сосредоточиться и вытолкнуть из упрямого провала в памяти эту
запрятанную там информацию.