"Рон Хаббард. Страх" - читать интересную книгу автора

куртках, мимо старых вязов и древних стен, и, вероятно, его тоже повезут в
катафалке по этой мостовой к месту упокоения рядом с его высокочтимыми
пращурами.
В жизни мне повезло, говорил он себе. Его женой была очаровательная
женщина; другом - порядочный и мудрый мужчина; сам он занимал почетную
должность и был весьма известным этнологом. Подумаешь, легкая малярия.
Пройдет. К сожалению, не все это понимают, и среди прочих - уважаемые,
добрые люди, все равно жизнь хороша и жить стоит. Чего еще желать?
Мимо прошла группа студентов, и двое из них - судя по полоскам на
рукавах свитеров, спортсмены, - как бы отдали честь, назвав его сэром.
Жена одного из профессоров, за которой на почтительном расстоянии тащилась
нагруженная покупками прислуга, кивнула ему с доброжелательной улыбкой.
Девушка из библиотеки проводила его взглядом, и, сам того не осознавая, он
расправил плечи. Поистине, жизнь прекрасна.
- Профессор Лоури, сэр, - Его окликнул анемичный книжный червь -
помощник помощника по какой-то кафедре.
- Да?
Минуту-другую юноша стоял, сжимая в руках потрепанную кепку, стараясь
отдышаться, чтобы внятно произнести:
- Сэр, мистер Джебсон видел, как вы проходили мимо, и послал меня за
вами вдогонку. Он хочет с вами поговорить, сэр.
- Спасибо, - сказал Лоури и повернул назад к извилистой дорожке,
ведущей к административному корпусу. Он спокойно отнесся к этому
приглашению на аудиенцию, поскольку не очень-то боялся Джебсона. В
"Атуорти" один президент сменял другого, и подчас приходилось мириться с
их сумасбродными идеями; этот Джебсон был типом скучноватым и надутым -
опасаться тут было нечего.

***

Девушка в приемной, вскочив, открыла перед ним дверь и пробормотала:
"Он примет вас немедленно, сэр". Лоури вошел в кабинет.
Бывало, новые президенты обставляли этот кабинет заново и даже
пытались полностью переделать весь интерьер. Однако стены были древнее
побелки, а пол перевидал слишком много ковров, чтобы очередное новшество
могло его видоизменить. Из рам холодно взирали усопшие. Безглазый бюст
Цицерона стоял на страже шкафа с книгами, которые никогда никто не читал.
Старинные кресла были такими глубокими, что закрадывалось подозрение, а не
тонут ли в них люди.
Джебсон смотрел в окно так внимательно, словно оторви он взгляд - и
там произойдет землетрясение. Не повернув головы, он произнес:
- Садитесь, Лоури.
Лоури сел, разглядывая президента. Он был тощ, сед и стар, а его
напыщенность наводила на мысль, что это не живая плоть, а гипсовая статуя.
Каждый прожитый год углублял суровые морщины, бороздившие его весьма
неблагожелательную физиономию. Джебсон хранил абсолютную неподвижность,
ибо отсутствие суетливости составляло предмет его особой гордости. Лоури
ждал.
Наконец, Джебсон выдвинул ящик стола, извлек оттуда газету и
расправил ее перед собой с невероятной тщательностью, он даже отодвинул