"Н.С.Хрущев. Время. Люди. Власть. (Воспоминания в 4-х кн., кн.2, часть 4)" - читать интересную книгу автора

Когда в ходе переговоров той и другой стороной безрезультатно были
испытаны все средства достижения своих целей и намерений, возникла пауза.
Не помню сейчас нюансов. Но на последнем этапе западные немцы
категорически высказались против выдвинутого нами предложения, а мы тоже
не согласились с предложениями Аденауэра. И вдруг он заявил, что, так как
они не могут подписать соответствующего документа, то завтра уезжают. Я
сказал им: "Выражаю сочувствие и сожаление. Таким шагом будет нане-
сен вред и нашим отношениям, и прежде всего Германской Федеральной
Республике. Однако это ваше дело, можете уезжать, хотя и потерпите урон,
как политический, так и экономический, потому что экономические связи с
Советским Союзом очень выгодны".
Затем мы приготовились к их завтрашнему демонстративному отъезду без
всякого итогового документа и без торжественных проводов. Но в тот же день
узнали, что они еще раз хотят с нами встретиться. Угроза демонстративного
отъезда оказалась лишь одним из способов нажима, попыткой вырвать наше
соглашение и испытать, твердо ли мы стоим на своих позициях. Аденауэр
хотел припугнуть нас тем, что состояние войны не будет ликвидировано. Мы
же не особенно были обеспокоены этим, хотя, безусловно, и сожалели бы,
если бы такое случилось. Капиталистические воротилы ГФР, видимо, оказали
нажим на свое правительство, ибо им нужно было "прорубить окно" в Россию.
Германия извлекала ранее большие выгоды от торговли как со старой Россией,
так и с СССР. До прихода Гитлера к власти у нас существовали хорошие
торговые и прочные отношения с Веймарской республикой, мы делали с
немецкими капиталистами "большие дела".
Помню, как после гражданской войны немецкая фирма в Донбассе взяла у
нас концессию на проходку шахты № 17-бис. Эта шахта закладывалась рядом с
действующей шахтой № 30, но на большую глубину. Наш штейгер был
обескуражен тем, что мы отдали шахту немцам, вроде сами не сумеем
заложить, и пошел к Абакумову, управлявшему этим рудником, предложив свои
услуги: "Доверьте мне, Егор Трофимович, я не хуже немцев пройду второй
шурф, новый ствол шахты. Дайте только необходимое оборудование". Однако
это-то как раз и было вопросом - оборудование! Все-таки, в порядке
соревнования, мы мобилизовали свои возможности и позволили штейгеру
посоревноваться с немцами. Он сумел пройти шурф. Так что мы не попалив
безвыходное положение. По-моему, тогда же немцы восстанавливали нам
коксохимический завод на шахте № 30.
В честь окончания работы состоялся митинг. Я тогда заведовал
орготделом Юзовского окружкома партии. Меня как старожила шахт бывшей
французской компании пригласили на этот митинг. Я работал там слесарем.
Поэтому меня знали все как облупленного, и я всех знал. Это район, где
прошли мое детство и юность. На митинг я захватил с собой одного немецкого
коммуниста, который учился у нас на курсах в Москве, а на весенние
каникулы приехал в Юзовку. Мне хотелось, чтобы с нашей стороны выступил
именно немецкий коммунист. Хорошо помню начало митинга.
Сначала выступил представитель фирмы, которая вела работы, толстый
такой инженер не то техник. Говорил он по-немецки, и не уверен, имелся ли
у нас переводчик. Рабочие стояли, слушали и, как говорится, глазели.
Картина внешне была довольно неприглядной: все люди из деревни, многие в
лаптях, в одежде очень поношенной, если не совсем изношенной. Одним
словом, серо выглядели тогда люди. Да и вполне понятно: после мировой