"Джим Харрисон. Легенды осени " - читать интересную книгу автора

x x x


Три дня спустя к Ладлоу приехал маршал и сказал, что Тристан должен
провести месяц в тюрьме Хелены, за то, что жестоко избил федерального
чиновника, у которого, как оказалось, проломлен череп. Необычно мягкий
приговор был вынесен только потому, что в политических кругах Монтаны
влияние Альфреда было огромным. В этот момент Пет перебила маршала, сказав,
что Изабель Третья исчезла. Тристан проскакал добрый десяток миль, прежде
чем нашел ее у ручья на опушке. Один Удар пел свою шайенскую песню смерти, а
Изабель вторила ему таким высоким и жалобным голосом, что остатки сердца
Тристана окончательно разбились вдребезги. Он поднял ее хрупкое тело в седло
и отвез домой.
Местные старики до сих пор спорят, что послужило причиной превращения
Тристана в разбойника: алкоголь, тюремный срок, скорбь или же обычная жажда
наживы; впрочем, это всего лишь сплетни, которые старики перетирают за
стаканчиком, но то, что и сорок лет спустя, Тристан вызывает восхищение,
говорит, что он был, пожалуй, последним из легендарных разбойников Запада, а
не просто рядовым гангстером.
После того, как он нашел у ручья шестилетнюю Изабель Третью, поющую
вместе с Одним Ударом, он замолчал на несколько месяцев, не разговаривая ни
с кем, кроме своих детей. Он молчал и в тюрьме, отказываясь от свиданий со
всеми, включая Альфреда, который пришел выразить свои соболезнования и
принес письмо от Сюзанны. Местная пресса посвятила этому событию статью,
озаглавленную "Сенатор навещает в тюрьме овдовевшего брата".
На самом же деле Альфред искал у Тристана помощи и поддержки. Альфред
приехал на ранчо на следующий день после похорон, буквально через несколько
часов после того, как маршал отвез Тристана в тюрьму. Ладлоу остался в
комнате и отказался встречаться с сыном. Он нацарапал на грифельной доске
свой ответ: "До тех пор, пока Альфред представляет правительство Соединенных
Штатов и его порядки, Ладлоу не намерен говорить с ним о чем-либо". С этой
запиской он послал Пет вниз, в гостиную к сыну.
На самом же деле Ладлоу думал о Второй как о дочери и любил ее как свою
дочь. Много лет назад он учил ее читать и писать, и постоянно баловал ее
подарками, к вящему неудовольствию Пет и Деккера. Именно Ладлоу написал
Изабель в Бостон и попросил ее привезти самое роскошное и самое дорогое
подвенечное платье. Теперь же, когда он ехал с Одним Ударом в "Паккарде" к
могиле Второй он чувствовал себя куда старше своих семидесяти пяти,
вспоминая октябрь, когда мальчики уехали на войну, и еще один прекрасный
октябрь, когда Тристан и Вторая стояли на собственной свадьбе среди
тополей-трехгранников, и белое платье невесты, искрившееся на солнце, ярким
пятном выделялось на фоне сдержанных красок осени, сухой травы и пожелтевших
осин. Две смерти любимых людей за четырнадцать лет - это, в общем, дело
обычное, но только не для того, кто скорбит об ушедших, утратив понимание
обычных и необычных вещей и погребенного в мыслях о прошлом и о том, как оно
могло бы быть.

Возвращаясь на поезде в Вашингтон, Альфред пребывал в бессоннице и
смятении духа. С политической точки зрения Альфред считал "сухой закон"
бессмысленным и циничным; единственное чему этот акт служил, так это