"Джим Харрисон. Легенды осени " - читать интересную книгу автора

просто отшвырнули его в сторону и галопом унеслись на север в сторону Кале,
добравшись к полуночи до леса. Ночь они провели без огня, а на рассвете,
когда пошел рассеянный снег, они поползли вперед, смахивая снег с лиц
мертвых, до тех пор, пока Тристан не нашел Самуэля. Тристан поцеловал
младшего брата, и умыл ему лицо своими слезами. Ледяное лицо Самуэля было
нетронутым, но живот вплоть до грудной клетки был разворочен пулями. Своим
ножом для свежевания Тристан вырезал у брата сердце, и компания направилась
обратно в лагерь. Там Ноэль расплавил несколько свечек и сердце Самуэля,
залитое в парафин, положили в небольшую коробку из-под патронов, чтобы
позднее похоронить в Монтане. Офицер попытался было вмешаться, но замолчал и
убрался из палатки подальше: ему пришло в голову, что произнеси он еще хоть
слово, его просто задушат. Когда они покончили с этим, Тристан и Ноэль
выпили литр бренди, захваченного на какой-то ферме, после чего Тристан вышел
из палатки и заходился в вое, проклиная этого чертова Бога, до тех пор, пока
Ноэлю не удалось как-то успокоить друга и уложить спать.
Проснувшись утром, Тристан с редким бессердечием заявил вестовому из
госпиталя, что не собирается идти к Альфреду и скорбеть с ним на пару.
Написав отцу коротенькую записку, он положил ее в ту же коробку. "Дорогой
отец. Это все, что я посылаю домой от нашего любимого Самуэля. Мое сердце
разорвалось на две части, как и твое. Альфред привезет это тебе. Ты знаешь
место, где его следует похоронить: около ручья в высоком каньоне, там где он
нашел большие рога горного барана. Твой сын Тристан".
После этого Тристан на какое-то время сошел с ума. До сих пор в Канаде
есть несколько ветеранов, помнящих то, что он тогда вытворял, прежде чем его
успели схватить и заключить в госпиталь. Поначалу Тристан и Ноэль
притворялись серьезными солдатами и вызывались добровольцами в ночные
разведывательные рейды. Через три дня семь не успевших просохнуть
светловолосых скальпов висели на шесте перед палаткой Тристана и Ноэля. На
четвертую ночь Ноэль был смертельно ранен и только ближе к полудню Тристан
появился в лагере, везя перекинутое через луку седла тело друга. Тристан
проехал через толпу солдат, положил Ноэля на его раскладушку в палатке и
влил бренди в безжизненную глотку друга. После чего он запел знахарскую
песню шайенов, которой Тристана научил Один Удар. При этих звуках вокруг
палатки сгрудились солдаты. Командир приказал принести на носилках Альфреда,
чтобы тот попытался образумить брата. Когда полог палатки все же рискнули
приоткрыть, Тристан уже сделал себе ожерелье из скальпов и положил охотничий
нож и ружье на грудь Ноэля. Тристана запихали в смирительную рубашку и
отправили в госпиталь в Париж, откуда он сбежал неделю спустя.
Доктор, лечивший Тристана в Париже, оказался молодым канадцем из
Гамильтона. Заведующим психиатрическим отделением он стал по случайности. До
войны он был аспирантом в Сорбонне и любительски интересовался этой новой
наукой о поведении, бихевиоризмом[31], но оказался совершенно не готов к
тому, что в отделение ежедневно поступали все новые и новые пациенты,
контуженные и несчастные жертвы войны. Его молодость, вкупе с приобретенным
парижским цинизмом, поначалу заставляла его верить, что все эти солдаты -
обычные трусы, но скоро их странное поведение разуверило его в таком
предположении. Это были просто травмированные мальчики, либо плакавшие и
зовущие мам по ночам, либо замыкавшиеся в постоянном и безутешном молчании.
Доктор настолько сомневался в своем умении хоть как-то залатать их души, что
едва и сам не начал погружаться в скуку; все, что он мог для них сделать -