"Колин Харрисон. Манхэттенский ноктюрн" - читать интересную книгу автора

велосипедах. Именно дети точно подскажут вам, есть ли еще шансы взять
горячий след на месте происшествия - ведь они быстро теряют интерес к
подобным вещам, особенно если кровавые сцены менее эффектны, чем те, что они
видят по ТВ; и если они бессмысленно кружат на одном месте, начинают
спорить, ругаться, значит, ситуация "остывает", тела увезли, а свидетелей и
след простыл. Однако в тот момент обстановка выглядела так, будто все
произошло десять минут назад. Пройдя вперед, я с удовольствием отметил, что
поблизости не было ни одной телевизионной группы. Простые копы меня, как
правило, не узнают, но если кого-то убивают, сразу появляется детектив,
расследующий убийства, и мы обычно перекидываемся несколькими словами.
(Должен сознаться, - и лучше сделать это заранее, - что я с некоторых пор
оказался связан с этими копами: Хэл Фицджеральд, крестный моей дочери, стал
при Джулиани одним из помощников комиссара полиции, что, с одной стороны,
было хорошо, а с другой - не очень, поскольку сразу начинаешь обмениваться
любезностями и забываешь, что играешь за команду противников. Это была еще
одна ошибка, которой мне не удалось избежать.) Дежурный капитан, высокий
детина с рыжей шевелюрой, поведал мне о случившемся: один молодой папаша с
пятого этажа не оплатил свой кокаиновый счет; несколько приятных во всех
отношениях дядей прорвались к нему в квартиру, чтобы его напугать или как
следует отдубасить - пока не ясно; в итоге все закончилось пожаром. Капитан,
как положено, изложил все, что знал, невидящим взглядом скользя по кирпичным
стенам и, видимо, думая о чем-то своем - о детях, жене, лодке, а вовсе не о
том, что копы иногда называют "мелким убийством". "А больше у вас ничего
нет?" - спросил я. "Может, была драка, - он пожал плечами, - или одна из
пуль попала в газовую плиту, а, может, стрелявшие намеренно устроили пожар".
О подробностях говорить было рано, так как подругу хозяина квартиры,
находившуюся в шоке, отвезли в больницу, двоих из трех взрослых очевидцев
происшествия никто не мог найти (вероятно, сидели и пили для успокоения
нервов в баре где-то в другом районе), а третий был мертв. И лишь одно не
вызывало сомнения: что стрелявшие, выйдя из квартиры, втиснули старую
кровать между синей металлической дверью квартиры и стеной коридора.
Выходит, что дверь - в нарушение всех правил, касающихся дверей с кодовыми
замками для нью-йоркских муниципальных домов, - открывалась наружу, так что
женщина вместе с ребенком и подстреленным приятелем оказалась в горящей
квартире как в захлопнувшейся ловушке.
Я вышел в общий внутренний двор и долго рыскал в поисках одной из
соседок, женщины лет под тридцать, в черном зимнем пальто. Она жила как раз
напротив той злополучной квартиры. Интервью в подобных случаях бывает
недолгим, всего несколько вопросов. Во время разговора я делаю короткие
записи в блокноте (я вообще редко пользуюсь магнитофоном: при виде его люди
немеют, а кроме того, я всегда запоминаю наиболее интересные высказывания,
они прямо-таки застревают у меня в памяти). На руках у женщины сидел ребенок
в зимнем комбинезоне, проявивший необычайный интерес к мужчине со столь
непривычным цветом кожи. Черные глаза на крохотном смуглом личике изучали
мое лицо, и на мгновение мир был спасен. Потом я спросил женщину, что она
видела. "Да что там, я никак не ожидала такого, - сказала она, - ведь было
еще утро, а ничего подобного по утрам, когда все спят, не бывает". У нее
было красивое лицо с правильными, строгими чертами, но когда она подняла
взгляд на ту самую квартиру, окна которой пожарные изнутри разбили своими
топориками, я заметил в ее глазах следы усталости и слез. После пожара на