"Колин Харрисон. Электрические тела" - читать интересную книгу автора

Мы в последний раз вежливо кивнули друг другу. Я попытался успокоить
себя тем, что положение Долорес и Марии улучшится, однако успокоение не
приходило. Дверцы лифта закрылись.
Я вернулся к себе в кабинет. "Неплохое начало дня, - подумал я, -
высокооплачиваемый молодой администратор с тридцать девятого этажа оказывает
поддержку сексапильной латиноамериканке с подбитым глазом".
Мне хотелось бы поговорить с ней подольше. Однако они с дочерью ушли, и
я решил, что мы больше не встретимся. Подойдя к окну, я посмотрел вниз, на
улицы. Наступило время ланча. Тысячи служащих вытекали из зданий на
тротуары - цветастые капельки, передвигающиеся по гигантской каменной сетке.
Через минуту Долорес Салсинес и ее дочь Мария окажутся среди этого множества
людей, спеша, сражаясь за пространство, свет и воздух. Я пытался убедить
себя в том, что меня не касается, что с ними будет, что я за них не отвечаю.

Час спустя мы собрались в комнате для совещаний. На угловом столике
стояла большая коробка с пончиками. Я занял свое место по левую руку
Моррисона, пока входили остальные: Саманта, банкиры и консультанты,
несколько финансистов Моррисона и, конечно, Билз, которому была присуща
холодная развязность, всегда мне претившая.
- Привет, Джек.
Он улыбнулся - воплощенное дружелюбие.
- Эд.
Я сухо ему кивнул.
У Билза были правильные черты лица, благообразный прищур, почти
двухметровый рост и пристрастие к тысячедолларовым костюмам, и я
возненавидел его еще много лет назад, как только мы начали работать вместе.
У него было нечто такое, чего я был лишен, - он обладал элегантностью. Он
казался отстраненным и выглядел так, словно у него всегда было время для
удовольствий и развлечений. Моррисон использовал Билза в представительских
целях: для визитов в дочерние компании, встреч с инвесторами, присутствия на
ежегодных конференциях по продажам и радостных приветствий на
профессиональных теннисных турнирах, спонсируемых Корпорацией, включая
открытый чемпионат США, где он перед камерами вручал победителю чек на
крупную сумму. Голос у него был низкий, красивый - и это дарило ему
незаслуженный авторитет. Он всегда смотрел на меня сверху вниз. (Я -
трудяга, у меня вечно усталый вид, лицо у меня становится осунувшимся и
недовольным, когда в пищеводе вскипает кислота... я безнадежен.) Билзу
платили не за его ум, а за его умение держаться, как это часто бывает. После
гибели Лиз он подошел ко мне, чтобы выразить свои соболезнования, и на
секунду я поверил ему, но потом заглянул прямо в его немигающие глаза и
понял, что он в это самое мгновение изучал меня, чтобы определить, не дает
ли ему мое горе какое-нибудь преимущество, которое ему следует учесть.
Оглядываясь назад, я понимаю, что мне следовало быть умнее в отношении Эда
Билза.
Мы сидели и ждали Моррисона - десять усталых, раздраженных людей. Все
темы разговоров были исчерпаны. Уже много месяцев мы жили по календарю
Корпорации, где неделя могла равняться вечности, а эпоха могла смениться
после телефонного звонка. На этаже работали и другие администраторы, в том
числе Кэмпбелл, вице-президент правления. Но он сошел с дистанции, чтобы уже
не вернуться. У его жены был рак легких - и она умирала уже полтора года. А