"Колин Харрисон. Убийство со взломом " - читать интересную книгу автора

существуют вещи, которые надо признать как факт и усвоить.
Признать как факт и усвоить можно еду в фаст-фуде или те или иные
доказательства в суде. Но о любви так не говорят. Слова, выбранные Дженис
совершенно сознательно и профессионально, должны были сохранить между ними
дистанцию.
- Второе заключается в том, что считать приоритетным, - продолжала
Дженис тоном, каким говорят с четырехлетним ребенком. - Если ты не желаешь
разговаривать или вместе что-то делать, значит, эмоционально ты меня в
чем-то обделяешь. Если ты хочешь работать и вести жизнь отшельника, -
прекрасно, но мне требуется...
- Мне казалось, ты не хочешь в который раз мусолить...
- Не цепляйся к словам. Ладно. Увидимся завтра в восемь. Пока.
Она повесила трубку.
Он стоял в комнате, в которой еще звучали произнесенные ею слова, и
пытался понять, как могло случиться, что Дженис ускользнула от него.
Единственное положительное, что можно извлечь из ежедневного копания в
чьем-то дерьме, это хорошее знание человеческой психологии. Но может быть,
брак разрушает, в частности, и это. Становишься скрытным, стремишься к
обновлению, старые клетки постепенно отмирают.
Он набрал номер новой квартиры Дженис в надежде, что ошибся. Щелчок,
потом гудок и мертвая тишина. Нет соединения. Набранный вами номер в
настоящее время... Его жена, последний грустный опыт интимного общения с
которой был месяц тому назад, покинула свою квартиру, и где она теперь, ему
было неизвестно.
Пора было ложиться, и ему предстояла неприятная процедура установки
будильника. Дженис всегда просыпалась рано и отправлялась вниз медитировать,
после чего будила его. Вставал он всегда с трудом. Потому что постоянно не
высыпался. Он поставил радио на "KYW-60", там были новости. Дженис
ненавидела слушать новости.
- Как ты можешь после того, как ночью занимался сексом, просыпаться под
эту дребедень? - возмущалась она в то время, когда они занимались сексом
еженощно. - Это же так тяжело!
- Ну, мы вообще люди тяжелые.
- Это ты тяжелый!
Он выключил свет и в мгновенно наступившей тьме неуверенными шагами
пошел к кровати. Под одеялом перед ним проплыли одиннадцать с хвостиком лет,
заполненные Дженис: последний их год в колледже, потом Пенсильванский
университет, где она получала стипендию, за него же платили родители,
раздельное проживание, затем совместное. Его родители смотрели на это вполне
благосклонно. Потом венчание в старинном трехсотлетнем квакерском
Молитвенном Собрании, к чьей общине принадлежали его родители, произнесение
слов клятвы посреди пустоты простой белой залы в присутствии друзей, молча
наблюдавших за церемонией. Перед лицом Господа и лицами собравшихся здесь
друзей наших я беру в законные супруги тебя, Дженис. Он был ей верен,
обеспечил ей достойную жизнь, был хорошим любовником. Но он очень уставал на
работе и по воскресеньям отказывался отправляться на пикники в
Фермаунт-Парк, когда она ему это предлагала, и еще его слабо занимала та
борьба за самоопределение, которую она вела. Когда она заговаривала о детях,
он был непреклонен, и не потому, что не любил детей, просто он все сильнее
чувствовал, что не устраивает ее. Дженис искала в нем возможности