"Нина Храброва. Мой Артек " - читать интересную книгу автораЛанда как-то само собой оказалась командиром в хозяйственных делах, ей ведь
уже 15 лет, у нее хорошо получалось, споро. Украинки Лена Гончаренко, Шура Костюченко, литовская девочка Гене Эрсловайте, из младших моя Этель работают на кухне. Так, значит, с хозяйством мы управляемся. Сами таскаем свои вещи, сотнями ручонок поднимаем и более тяжелые артековские грузы... Будь ты проклят, Гитлер. В Мцыри в первый день нас собирает старший вожатый: - Мужайтесь, никаких расстроенных лиц перед детьми, если они увидят нашу озабоченность, беда: начнут тосковать и болеть. Наша задача, чтобы не слег никто. Я сейчас пойду в соседний колхоз, предложу нашу помощь. Будьте готовы после обеда вести ребят в поле. Мы подготовили их. Мы с эстонцами увидели колхоз в первый раз. Июль... Уборка еще не началась. Под Москвой стоит непривычная для нас тридцатиградусная жара, без ветерка, без морской свежести. Я уже с утра чувствую усталость и нездоровье. Конечно, Володя Дорохйн прав - это от грустных мыслей... Не сметь! Иду к ребятам, улыбаюсь: - Доброе утро, скорее-скорее, не опаздывать на линейку. Ничему не помогает мой нарочито энергичный голос. Не верят... На утреннем солнышке за завтраком, в коллективе они вдруг веселеют. Даже шалят понемножку. Даже ворчат: - Ой-ой, сейчас опять, наверное, нас на прополку, ну и жарко же будет! Но собираются быстро и от работы никто не отказывается. Да здравствует Макаренко! Слежу, чтобы у всех были панамки на головах - как бы не перегрелись. - Ребята, вы молодцы, - говорю им, - вы такие маленькие и уже помогаете Представляете, как важно прополоть все поле? Молчат. Нет, наверное, пока еще не совсем представляют. Полоть надо руками, а руки у них уже потрескались, в царапинах, ногти зазеленели от травы и пообломались. Утыкиваюсь вместе с ними в борозду. Мне, взрослой, привычной к работе в поле, и то трудновато, а им каково? То ли от пота, то ли от жалости щиплет глаза. Оглядываюсь - среди огромного поля, как грибки, белеют панамки - почти все 300 ребят работают в бороздах. Изредка взглядываем на солнце. Время от времени распрямляюсь, смотрю - где мои эстонцы? Сейчас все перепуталось, отныне все литовцы, молдаване, русские - все наши. Дети войны. Никто не отдыхает, чистых борозд все больше, мальчики таскают на край поля тяжелые охапки выполотой травы. Небольшой отдых в тени кустов, и снова - полем. Хорошая работа, устаешь здорово, от этого приходит чувство удовлетворения - хоть что-то да сделано. Если мы все так - взрослые и дети - будем работать, понимая, как нужна и важна наша работа, так ведь одолеем же... За спиной у меня Ада и Эллен, оказывается. Ого, да они меня сейчас догонят. Но и торопиться нельзя - устанут. И вдруг слышу - Ада и Эллен слабенькими голосишками, совсем не такими, как до войны, мурлычут: Mullu mina muidi karjas kaisin, Mullu mina karjas kaisin. И в других бороздах поют - по-украински, по-молдавски. |
|
|