"Нина Храброва. Мой Артек " - читать интересную книгу авторапо литературе и поэтому скорее хочется увидеть воочию, но пока нельзя
оставить ребят... У других - занятия в детской технической станции, в кружке натуралистов... Доходит дело до нас: прогулка вдоль берега моря, в Нижний лагерь, после обеда - подготовка к самодеятельности. Володя Дорохин - вожатый - чуть вскидывает руку, и лагерь на одном дыхании, как бы одним звонким детским голосом говорит: - Всем, всем, всем - доброе утро! - Отставить! - командует Володя, - почему эстонские пионеры молчат? Вот Володя! Он же знает - почему они молчат, они такого просто никогда не слышали. Зато второй раз они уже не молчат, я слышу, как лихо они повторяют в лад с Артеком: - Всем, всем, всем - доброе утро! И возглас, эту артековскую речевку, еще Зиновием Соловьевым заведенную, слышат работающие на полях виноградари, слышат горы и море, и утро для всех в Артеке и вокруг него и в самом деле начинается такое доброе и такое ясное... Завтрак на затененной тентами веранде дворца проходит быстро - и вот мы в сопровождении вожатой Тоси идем в Нижний лагерь. С Тосей нам хорошо, она все знает, я пока перевожу, правда, несколько механически, потому что очень хочется послушать, как звенит прибрежной галькой море, хочется потрогать его ладонью, наглядеться на сине-зеленые, кажущиеся очень высокими - мы же таких не видели - горы... По дороге мы несколько раз дружно приветствуем встречных: - Всем, всем, всем - доброе утро! - нам улыбаются, нас благодарят. Нам Из Нижнего в свой Суук-Су возвращаемся к обеду. Аппетит хорош, обед - вкусен, и абсолют вполне сгодился после прогулки. А после абсолюта, как я уже писала, репетиция эстонских песен для концерта, для открытия лагеря, назначенного на воскресенье, на 22 июня. Вечером ребята просятся еще походить, посмотреть. Ходим по Сууксинскому парку, а им хочется к морю. Я уже знаю - вечером к морю нельзя, был недавно во время вечерней прогулки и в результате нарушения лагерного режима несчастный случай, и к морю их не веду. Потом узнаю - несколько человек, пользуясь внезапно наступившей темнотой и моей рассеянностью, уходят и, конечно, долго и испуганно блуждают в путанице узеньких параллельных морю тропинок. Хорошо хоть купаться не отважились... К вечерней линейке они успевают, и я слышу, как они вместе с Артеком говорят: - Над Артеком ночь спускается, Артеку спать пора! Всем, всем, всем спокойной ночи, и нам приятного сна... Я провожаю их в палаты. Слышу, как они тихонько переговариваются о впечатлениях полного артековского дня: - Для того, чтобы все узнать и посмотреть все вокруг, если мы будем жить по такому строгому режиму да все время под присмотром вожатых, нам не только месяца, а и года не хватит, - ворчит под одеялом Виктор Пальм. Он меня не видит и тяжело вздыхает, услышав мой голос: - Обязательно хватит, и именно под присмотром вожатых. Я желаю им спокойной ночи - она пока еще будет спокойной, эта ночь с 20 на 21 июня. Брожу под их окошками, пока они не затихают, и иду к нашему |
|
|