"Нина Храброва. Мой Артек " - читать интересную книгу автора

- Вернешься из Артека, не забывай нас, простых сельских учителей.
- Ну да, такой уж ты простой! Это я вернусь через месяц и осенью поеду
строго по распределению в свою начальную школу в Алатскиви, стану простой
сельской учительницей.
- Да нет, - сказал комсорг задумчиво, - если не будет войны, скорее
всего весь наш комитет комсомола пойдет на комсомольскую работу.
И повторил:
- Если не будет войны.
- Ну какая же в наше время может быть война? Да и начнись она, наша
победа в ней - вопрос нескольких дней, ну, недель! - с необычайной легкостью
и уверенностью сказала я и снова самозабвенно повторила:
- Еду! В Крым! В Артек!
Он посмотрел на меня внимательно и сказал:
- Ты счастлива. Это хорошо. Только не распускай ребят, будь
требовательна. Знаю я тебя.!
Он проводил меня домой. В последний раз. Больше я его никогда не
видела.
А до войны оставалось еще так много - целых две недели...

Лиза в красной косынке

События 1940-1941 гг. разделили мою жизнь на две неравные и совершенно
непохожие части. В моем случае говорить о новой жизни, не рассказав о
старой - бессмысленно: разные системы ценностей, и нет ничего, что могло бы
служить общим знаменателем.
Было детство - наверное, такое же, как и у всех в Эстонии. Хотя я и
русская, но деревня, в которой родилась и росла, находилась недалеко от
Чудского озера, на эстонской стороне: с 1920 по 1940 мы входили в состав
Эстонской буржуазной республики. Дед был крестьянин, мама же получила
хорошее образование в Петербурге и учительствовала в нашей школе. Ее
учительского жалованья плюс доходов с дедовского сада хватало на мое
обучение в Нарвской гимназии. Летом я работала в дедовском хозяйстве,
старалась хоть как-то возместить затраченные на мое учение средства. Умела
косить и жать, боронить поле и ловко разбрасывать вилами навоз, доила коров.
Конечно, тогда мне было тяжело. Теперь я ценю каждый прожитый в деревне
день. И не только потому, что любила и люблю сельскую природу. Главным
образом за то, что деревенская работа научила меня не бояться никаких
трудностей, никакого труда.
В гимназии я познакомилась с девицами из русской эмигрантской
организации "Витязь" - они носили синюю форму с белыми аксельбантами и
белыми перчатками и были в этой форме очень эффектны. Они пели в церковном
хоре и молились за свержение большевиков и "освобождение" России, и поэтому
дружбы с ними у меня не получилось, невзирая на их аксельбанты и перчатки.
Дело в том, что я приехала в гимназию с тайной, которой никому не открывала,
и которая, проникнув в мое сознание в детстве, осталась во мне на всю жизнь
главным моим богатством.
С торговлей у нас в деревне было неважно, и оборотистые нарвские купцы
посылали в русские причудские деревни своих "коммивояжерок", которых мы по
простоте душевной называли торговками - они приносили в своих узлах чулки,
платки, миткаль, пуговицы и разные прочие мелочи. Появлялись они по