"Ханна Хауэлл. Серебряное пламя " - читать интересную книгу автора

боишься меня.
- А почему бы нет? Я была девственницей, неопытной в делах любви. И
вдруг появляется мужчина, который зажигает во мне пламя и возбуждает эмоции,
о которых я мало что знаю и еще меньше понимаю. Конечно, я боюсь тебя, как
боялась бы любая девушка. Ты сделал из меня женщину без всякого ухаживания и
подготовки.
- Независимо от того, как ты оказалась в моей постели, я был не
способен ни на то, ни на другое. - Сделав глоток вина, он отставил кубок в
сторону и притянул ее в свои объятия. - Я никогда не испытывал такого
сильного желания. Тут уж было не до ухаживаний. Признаться, я едва удержался
от изнасилования.
- Слабое утешение.
- Шайн, этого не надо бояться. Этому надо радоваться. У меня было
немало женщин, возможно, больше, чем следовало бы, но я никогда не испытывал
ничего подобного.
- Земной рай.
- Что?
- Фартинг уверяет, что это рай на земле. - Упоминание о Фартинге явно
не доставило Гэмелу удовольствия.
- Давно ты с ним?
- Шесть лет.
- Выходит, ты была совсем маленькой, когда попала к нему. Сколько тебе
было? Десять лет? Одиннадцать?
- Двенадцать. Я была ребенком и нуждалась в ком-то, кто позаботился бы
обо мне и братьях.
- По-твоему, это забота, что он научил тебя воровать?
- Воровство и фокусы были ремеслом, которым он владел в совершенстве, и
он поделился им с нами.
- Он и с мечом умеет управляться. Сам видел.
- Ну и что? Ему пришлось бы продавать свои услуги. Разве он мог взять
нас с собой, поступив на службу к какому-нибудь лорду? Участь наемника
нелегка, да и жалованье, даже заслуженное, не всегда выплачивается. Не
говоря уже о риске. Все эти годы Фартинг заботился обо мне и близнецах,
кормил нас, защищал. И я никогда не стану осуждать образ его жизни, которую
он разделил с нами охотно и по доброте душевной. Я люблю его. Это правда.
Можешь сколько угодно хмуриться, сверкать глазами и браниться, если тебе от
этого легче, - добавила Катриона, когда Гэмел начал делать именно то, что
она сказала. - Но это ничего не изменит.
- Ну и люби его, будь он неладен. - Он опрокинул ее на спину и навис
сверху. - Можешь любить его, но это не изменит того факта, что ты моя. Моя,
Шайн.
- Твоя, - прошептала Шайн Катриона несколько часов спустя, стоя у
постели спящего Гэмела.
Все ее тело приятно ныло, напоминая о пережитом наслаждении. Нелегко
было покинуть его объятия, еще труднее было одеваться в слабом отблеске
приближающегося рассвета. Наверняка ее поступок утвердит Гэмела во мнении,
что все, что она говорила, - ложь. От этой мысли Шайн Катриона чуть не
заплакала. Ей было больно думать, что воспоминания Гэмела о ней и этой ночи
будут омрачены ее бегством.
С кошачьей ловкостью, выработанной годами, она выскользнула из комнаты.