"Ханна Хауэлл. Благородный защитник " - читать интересную книгу автора

порога ни одного из его жилищ. Этого правила он строго придерживался. И на
вопрос почему, обычно отвечал, что не желает пачкать собственное гнездо.
- Но мне необходимо поговорить с тобой, рыцарь, - запротестовала
девушка, услышав, как Пейтон приказывает Йену Сильному и его жене Крошке
Элис разжечь Огонь, наполнить горячей водой лохань и приготовить сухую
одежду для гостьи.
- Когда вымоешься и согреешься, мы поговорим с тобой в большом зале, -
пообещал Пейтон. - Как тебя зовут?
- Кирсти, - ответила девушка. - Но мои братья прозвали меня Тень.
Пейтон, который помнил, как бесшумно она двигалась и как ловко
пряталась в темноте, не удивился. Он подтолкнул девушку к Крошке Элис, а сам
отправился поискать для себя эля и еды. Пейтон испытывал сильнейшее
любопытство - ему интересно было послушать историю девушки и посмотреть, как
она будет выглядеть, вымывшись и обсохнув. Он надеялся, что внешность ее
вознаградит его за потерю леди Фрейзер, ибо сегодняшнее свидание должно было
положить конец довольно длительному периоду воздержания.
Кирсти поморщилась - Крошка Элис потянула ее волосы, которые все никак
не хотели распутаться. Теперь, когда она вымылась и согрелась, сначала в
лохани, потом возле очага, она чувствовала себя гораздо лучше. Легче было
забыть о многочисленных ссадинах и синяках, полученных ею, пока она боролась
за свою жизнь, тем более что и горячая ванна, и приятно пахнувшая мазь,
которую наложила на них Крошка Элис, сделали боль менее острой. Ей очень
хотелось узнать, откуда взялось чистое платье, но она приказала себе не
проявлять любопытства.
- Ну вот, девочка, - промурлыкала Крошка Элис, и легкая улыбка смягчила
непреклонное выражение ее круглого шотландского лица, - теперь ты готова
говорить с сэром Пейтоном. А уж я позабочусь, чтобы на столе было довольно
еды.
Добродушная служанка явно намекала на то, что Кирсти было бы неплохо
откормить, и Кирсти, следуя за ней к большому залу, тихонько вздохнула. Она
знала, что не столько стройна, сколько худа, ибо ее муж всем прочим
дисциплинарным взысканиям предпочитал заключение и длительные посты. Но
гордость ее, вернее, то немногое, что у нее осталось от гордости, бывала
уязвлена всякий раз, когда кто-либо намекал на ее худобу. Впрочем, теперь,
когда ей предстоит бороться за жизнь, вряд ли стоит надеяться, что фигура ее
изменится к лучшему. И дело не только в том, что сытные трапезы станут для
нее редкостью, но, главное, в ее положении нельзя ставить сытость выше
собственной безопасности и безопасности тех невинных созданий, которых она
стремилась защитить.
Едва только Кирсти собралась с духом, готовясь предстать перед сэром
Пейтоном, как Крошка Элис мягким, но твердым движением втолкнула ее в
большой зал и повела прямехонько к сэру Пейтону. Он встал, слегка
поклонился, и Кирсти не заметила, как оказалась сидящей рядом с ним. Крошка
Элис, поставив на стол перед ней изрядное количество еды, удалилась. Кирсти
была ошеломлена той скоростью, с какой подготовка к этому важному свиданию
перешла в само свидание.
Она отпила эля и принялась осторожно изучать сэра Пейтона. Разговоров
об этом человеке ей довелось слышать немало, и пару раз она даже видела его
мельком. Сегодня ночью Кирсти следовала за ним по темным улицам к месту его
ночного свидания, но возможность как следует его разглядеть представилась