"Роберт Говард. Дом, окруженный дубами ("Джон Кирован")" - читать интересную книгу автора

на продажу, только вот никто не купит.
Сквилер небрежно потянул дверь. Мэр наблюдал за ним, и улыбка играла
на его губах. Потом Сквилер навалился плечом на дверь. Она лишь едва
дрогнула.
- Я же говорил вам. Она или заперта, или заколочена. Точно так же, как
остальные окна и двери. Можно выбить косяк, но вы ведь не станете делать
этого.
- Могу и выбить, - возразил Сквилер.
- Попробуйте, - сказал мэр. Сквилер подобрал упавшую ветвь дуба
впечатляющих размеров.
- Нет, - неожиданно вмешался Конрад.
Но Сквилер уже приступил к делу. Он не стал тратить время на дверь и
ударил в ближайшее окно. Промахнувшись по раме, он попал по стеклу и разбил
его. Дубовая ветвь уперлась в ставни внутри дома.
- Не делайте этого, - снова сказал Конрад намного серьезнее.
Лицо у него было расстроенным. Сквилер уронил ветвь на землю.
- Ничего не чувствуете? - спросил Конрад. Порыв холодного воздуха
ударил из разбитого окна. Запахло пылью и стариной.
- Лучше нам оставить все как есть, - заметил мэр.
Сквилер отступил.
- Больше тут нечего делать, - продолжал мэр неубедительно.
Конрад стоял словно в трансе. Потом он шагнул вперед и стал
вглядываться сквозь ставни разбитого окна. Он прислушивался. Глаза его были
полузакрыты. Он пытался понять, что скрыто в доме. Я видел, как дрожит его
рука.
- Великие ветры! - прошептал он. - Мальстрим ветров!
- Джеймс! - резко позвал я.
Он отодвинулся от окна. Выражение лица его было странным, губы чуть
разошлись, словно в экстазе. Глаза сверкали.
- Я что-то слышал, - сказал он.
- Вы не могли слышать ничего, кроме шороха крысы, - ответил мэр. - Они
часто селятся в таких местах...
- Великие ветры, - снова повторил Конрад, покачав головой.
- Пойдем, - предложил Сквилер, словно забыв о том, зачем мы сюда
пришли.
Никто из нас не стал задерживаться. Дом производил на нас такое
впечатление, что все поиски были забыты. Но Конрад не забыл о доме. Когда
мы вернулись назад, завезли Сквилера в его студию, Конрад сказал мне:
- Кирован... Когда-нибудь я вернусь в тот дом.
Я не возражал, но и одобрения не высказывал, просто на несколько дней
выбросил все это из головы. А Конрад больше не говорил со мной ни о
Джастине Геоффрее, ни о его странной жизни поэта.


2

Прошла неделя, прежде чем я снова увидел Конрада. К тому времени я
забыл о доме среди дубов, так же как о Джастине Геоффрее. Но вид
искаженного, изможденного лица Конрада и выражение его глаз заставили
быстро вспомнить и о Геоффрее, и о доме, потому что я интуитивно понял, что