"Роберт Говард. Ужас пирамиды ("Соломон Кейн") " - читать интересную книгу автора

припав на колено, длинным кинжалом вспорол ему живот. Дико вереща, негр
отступил, безуспешно пытаясь засунуть обратно вываливающиеся кишки, и сбил
с ног своего соплеменника.
Соломон был вознагражден мгновенной передышкой. Подоспевшие на помощь
своим работорговцы не спешили расстаться с жизнью на острие рапиры бешеного
англичанина. Однако сейчас же у самой головы пуританина в дерево с
омерзительным чмоканьем впилась тяжелая пуля, и он изготовился к прыжку в
самую гущу врагов, чтобы отправить в ад хотя бы еще несколько негодяев.
Резкий гортанный оклик заставил опуститься жерла мушкетов и
пистолетов. К месту отчаянного поединка спешил сам шейх, возглавлявший эту
экспедицию. Подбадривая своих подчиненных бранью и ударами хлыста, араб
велел им во что бы то ни стало взять неверного живьем. В ответ Соломон
метнул свой кинжал, но счастье от него отвернулось - острая сталь лишь
рассекла тюрбан шейха и вонзилась в глаз стоявшего за его плечом воина.
Разъяренный шейх выхватил из-за расшитого золотом кушака пистолеты,
грозя своим людям смертью, если они немедленно не схватят дерзкого
неприятеля. Выкрикивая имя своего аллаха, магометане устремились к Кейну.
Один из них так разогнался, что не смог вовремя остановиться и со всего
ходу налетел на рапиру англичанина. Бежавший за ним воин, с опытностью
безжалостного убийцы, двумя руками наподдал соплеменнику в спину так, что
тот с ужасающими воплями и визгом наделся на клинок, упершись грудью в
гарду и лишив англичанина маневра.
Кейн ничего не успел сделать: на него навалилась куча неприятелей, и
он был попросту задавлен числом. Десятки рук вцепились в него со всех
сторон, и Соломон пожалел о брошенном им в шейха кинжале. Но даже и без
него скрутить пуританина было делом нелегким.
Кейн прекрасно владел приемами бокса, а его кулаки по крепости могли
поспорить с гранитом. Кровь заливала лица нападавших, свирепые удары ломали
носы и крошили зубы. Один из работорговцев, согнувшись в три погибели,
откатился назад: страшный удар коленом в пах лишил негра мужского
достоинства. И даже тогда, когда Кейна повалили и прижали его руки к земле,
лишив возможности работать кулаками, англичанин, извернувшись ужом, сомкнул
свои длинные сильные пальцы на чьем-то горле. И такова была его хватка, что
сильные мужчины с трудом смогли их разогнуть, а посиневшая жертва еще долго
хрипела и растирала помятую шею.
И лишь когда, все в поту и крови после изнурительной схватки, арабы
сыромятными ремнями скрутили Кейна по рукам и ногам, шейх, засовывая за
шелковый кушак пистолеты, подошел взглянуть на пленника самолично. Лежа на
земле, Кейн угрюмо смотрел снизу вверх на высокого сухопарого араба,
разглядывая костистое лицо, обрамленное курчавой, черной как деготь
бородой. И пристальный взгляд ледяных глаз пуританина заставил потупиться
наглые глазки магометанина.
- Я - шейх Хасим ибн Сайд, - надменно заявил араб. - А ты кто таков?
- Мое имя - Соломон Кейн, нехристь, - с ненавистью прорычал пуританин,
переходя на арабский, которым вполне прилично владел. - И знай, собака, что
перед тобой англичанин!
В темных глазах арабского шейха замерцали странные искры.
- Как же, как же, весьма наслышан о тебе, Сулейман Кейхан, -
переиначил он имя англичанина на восточный манер, - и о твоих подвигах.
Ходят слухи, что ты потопил не одну турецкую галеру и даже вынудил