"Роберт Говард. Клинки братства ("Соломон Кейн") " - читать интересную книгу автора

происхождение. А я - из бедного рода, и все мое достояние - вот тут, в
ножнах на поясе. Принадлежи я или Мэри к такому же знатному роду, как
Бануэи, он бы никогда не осмелился...
- Как бы не так! - перебил юношу Рэндэл. - Ты хоть раз слышал, чтобы
сэр Джордж о ком-нибудь отзывался пристойно? Он вполне заслужил ту дурную
славу, которая за ним повсюду тянется. Этот человек подчиняется только
своим собственным прихотям, и ничему более!
- Я не допущу, чтобы Мэри стала его очередной прихотью, - снова
взвился Джек. - Конечно, в его власти надругаться над ней, подобно тому как
он надругался над многими здешними молодыми девицами. Только сперва ему
придется прикончить Джека Холлинстера. Знаешь что, Дик... не держи на меня
зла, только, пожалуйста, оставь меня пока одного. Я и так не мастер
работать языком, а сейчас у меня внутри вообще все кипит... Я тут остыну на
ветерке...
Рэндэл помедлил.
- Только, ради всего святого, пообещай мне, что ты не бросишься искать
сэра Джорджа...
Джек нетерпеливо отмахнулся:
- Клянусь тебе, что пойду совсем в другую сторону. Сэр Джордж
направился домой нянчиться со своей царапиной и заливать горе.
- Джек, будь осторожен. Ты же знаешь, что у него в наших краях полно
прихлебателей, а репутация у этих громил... Ты уверен, что хочешь остаться
один?
Джек оскалился по-волчьи:
- Не переживай, дружище. Уж если он захочет расквитаться со мной
подобным образом, то точно дождется темноты. Не такой он человек, чтобы
нападать посреди белого дня!
Дик Рэндэл удалился по направлению к деревне, с сомнением покачивая
головой. Джек же широко зашагал по песку, все дальше и дальше углубляясь в
девственные просторы пустошей, стараясь уйти подальше от человеческого
жилья. Промозглый морской бриз трепал его одежду, пробирая холодом до
костей, но юноша упрямо не надевал камзол. Поднявшийся серый туман словно
бы окутал мглой его душу, и молодой Холлинстер готов был проклясть и
погоду, и здешние места, да и весь человеческий род в придачу.
Его сердце рвалось из постылых родных краев в далекие жаркие страны.
Ему было что вспомнить о знойном юге, который он повидал в своих
странствиях, но другие образы вставали перед ним: смеющиеся девичьи глаза
на прекрасном лице, обрамленном столь милыми его сердцу золотыми локонами.
Эти чудесные васильковые очи источали такое тепло и обещание неземного
блаженства, перед которыми меркли все радости лунных тропических ночей.
Стоило лишь представить себе лицо любимой, и сумрачные пустоши словно бы
озарил солнечный свет.
Однако волшебство прекрасного видения было разрушено другим образом.
Перед мысленным взором Джека Холлинстера предстало злобное и насмешливое
лицо Джорджа Бануэя, с черными безжалостными глазами и язвительно
искривленным тонкогубым ртом под узкой щеточкой черных ухоженных усиков.
Юноша злобно выругался.
Поток хулы, срывающийся с его уст, оборвал низкий звучный голос,
совершенно неожиданно раздавшийся из-за спины.
- Юноша, - сказал незнакомец, - не следует осквернять душу подобными