"Роберт Говард. Серенада Жеваного Уха ("Джентльмен с Медвежьей Речки") " - читать интересную книгу автора

стороны и постарайся незаметно подползти поближе, а я, наоборот, выйду на
открытое место, чтобы привлечь к себе внимание. Пока я буду развлекать
дуралея разговорами, ты подкрадешься к нему сзади и сцапаешь голубчика!
Ну значит, отступил я в заросли и, пригнувшись, побежал вдоль склона.
Уже перед тем как нырнуть в гущу кустарника, я оглянулся. Джек как раз
добрался до козырька и теперь усердно привязывал свою риату на тот самый,
выступавший над обрывом, сук. Дальше мне стало не до него, потому что ветки
кустарника переплелись так тесно и были так густо утыканы длиннющими
шипами, что пробираться сквозь них оказалось потруднее, чем продраться
сквозь громадный клубок самозабвенно сражающихся мартовских котов. Все же,
извиваясь червем, я преодолел изрядное расстояние, как вдруг до меня
донесся крик Билла:
- Эй, Джек! Остановись! Не делай этого, ты, олух царя небесного!
- Отвали! - раздался ответный вопль. - Оставь меня в покое! Не
приближайся, или буду стрелять! У нас - свободная страна! И у меня есть
полное право повеситься, раз уж мне так захотелось!
- Проклятый болван! - орал Билл. - Спускайся вниз, и мы вместе
придумаем что-нибудь еще более идиотское! Только, боюсь, что это
невозможно!
- Моя жизнь кончена! - продолжал настаивать на своем Джек. - Моя
пламенная любовь предана поруганию! Отныне я, как иссохшая
перекати-голова, - тьфу, черт! я хотел сказать, как увядшее
перекати-поле, - ухожу, дабы Вечным Жидом кувыркаться в песках времен! Знак
Зорро, нулевое тавро, проставленное раскаленной Судьбой на моем боку,
полыхает адским пламенем, дотла сжигая пепел моей души! Я ухожу, дабы...
К моему огромному сожалению, мне так и не удалось узнать во всех
подробностях, куда и зачем собирался уходить Джек. На самом интересном
месте я вдруг наступил на нечто мягкое, это нечто душераздирающе взвыло и
чертовски острыми зубами вцепилось в мою ногу.
А ведь некоторые глупцы имеют наглость утверждать, что я невезучий!
Вранье! Чем же еще, кроме моего особого везения, можно объяснить, что
проклятый кугуар из всех этих дерьмовых колючих зарослей, сколько их есть
на Верхнем Гумбольте, выбрал для своей сиесты именно здешние? И конечно же,
никто другой, кроме меня, ни за что не сумел бы так ловко на него
наступить!
Оно бы и наплевать, поскольку еще не родился тот кугуар, который смог
бы устоять против Элкинса в открытом честном бою. Плохо было другое: лучший
способ разделаться с ним (речь, разумеется, идет о кугуаре, поскольку
способов разделаться с Элкинсом просто-напросто не существует) состоит в
том, чтобы хорошенько врезать ему промеж ушей, пока он еще не успел как
следует в вас вцепиться. Но кусты были такими густыми, что я не мог
разглядеть чертову кошку, а проклятые шипы оказались такими острыми, что
мне не удалось толком повернуться и достойно встретить ее, когда она
нападала. Поэтому прежде, чем я приноровился, кугуар успел несколько раз
броситься на меня, погружая в мое тело свои когти и клыки, а затем снова
укрывался в кустах.
Вдобавок это оказался не простой кугуар, а сам Полковник: самый
большой, самый старый и самый подлый кот на всем Верхнем Гумбольте. То
место, где мы с ним сцепились, было названо Кугуарьей Горой как раз в его
честь. Наглость Полковника простиралась так далеко, что он не боялся самого