"Роберт Ирвин Говард. Драгоценности Гуахаура ("Конан")" - читать интересную книгу автора

уроженца холмистой, сумрачной Киммерии.
Сейчас, стоя на вершине скалы, он любовался круглой долиной и дивился
мысли, что мор, войны и суеверия могли заставить людей покинуть эту
твердыню, чтобы потом те растворились среди окружавших их черных племен.
Долина была оплотом, крепостью, убежищем. Дворец стоял с тех пор, как
здесь поселились королевская семья и двор. Зеленые массы колыхавшихся
джунглей скрыли в себе его развалины. Но мелькавшие в гуще ветвей купола
по-прежнему были покрыты знаками королевского двора Алкменона.
Конан медленно спустился по внутренней, более пологой и шершавой, чем
внешняя, стороне скал.
Сжимая меч в одной руке, он огляделся вокруг. Видимо, люди не зря
говорили, что Алкменон стал городом призраков. Но Конан был достаточно
осторожен и внимателен. Тишина была полной, не слышно было даже шороха
листьев. Он наклонился, чтобы всмотреться в просветы между деревьями, но не
увидел ничего, кроме уходящих в голубой мрак стволов.
Конан очень осторожно, держа меч в руке, продолжал вглядываться в
заросли. Зрачки его быстро скользили из стороны в сторону, упругая поступь
стала бесшумной.
Его окружали обломки замершей жизни: мраморные высохшие фонтаны, руины
осыпавшихся стен посреди тонких деревьев. Едва различались линии четко
спланированных некогда рощ и лужаек, широкие тротуары тянулись между
деревьями, разбитые и проросшие красной травой.
Конан с трудом различал стены, покрытые орнаментами, резные каменные
решетки: возможно, здесь были прежде места увеселений.
Массивные здания с мерцающими среди листвы куполами становились все
ближе и различимее. Пробившись сквозь густые заросли дикого винограда,
киммериец вышел на широкое ровное пространство, не занятое растительностью.
Его взгляду предстал широкий портик королевского дворца. Поднимаясь по
крутым мраморным ступеням, Конан заметил, что дворец сохранился гораздо
лучше других построек, какие он мельком увидел недавно.
Массивные колонны и мощные стены, похоже, не хотели уступать натиску
времени. Мертвая тишина стояла в этом мертвом городе. Даже кошачья поступь
Конана казалась непозволительно шумной в этой оглушительной тишине.
Где-то здесь, во дворце, находился портрет или изваяние, служившее для
жрецов Кешана оракулом, и здесь же, если верить слухам, были спрятаны
сокровища былых владык Алкменона.
Конан вошел в высокий зал с мощными высокими колоннами. Между ними
возвышались стены с зияющими дырами от давно истлевших дверей. Пройдя
полутемный зал, он вошел в одну такую дыру и оказался в огромном
куполообразном помещении, очевидно, когда-то служившим аудиенц-залом
повелителей Алкменона.
Это было помещение восьмиугольной формы с высоким округлым потолком,
сквозь искусно прорезанные окна которого лился дневной свет, прекрасно
освещая все внутри. У дальней стены находилось возвышение с лазуритовыми
ступенями, и на этом возвышении покоилось массивное кресло с расписными
подлокотниками и высокой узорчатой спинкой, которая, несомненно, когда-то
поддерживала золотой парчовый балдахин. Глаза Конана засияли: это был
легендарный золотой трон королей Алкменона.
Удачная находка, если, конечно, удастся унести его отсюда. Конан
прикинул на глаз, сколько трон может весить. Близость богатства разжигало