"Роберт Говард. Врата империи" - читать интересную книгу автора

жилища, строились для защиты, а не для комфорта.
Просторный зал с высоким потолком, по которому разносились крики пьяной
компании, был устелен тростником и освещался лишь едва тлеющими углями в
большом камине. Грубые, напоминавшие паруса портьеры вдоль стен колыхались
на сквозняке. Спавшие под большим столом собаки проснулись от топота ног и
разом залаяли, внеся свой вклад во всеобщую суматоху.
Шум разбудил сэра Жискара де Шатильона. Во сне он видел иссушенные
солнцем равнины Палестины и потому решил, что его окружили сарацинские
разбойники. Он вскочил, хватаясь за меч, и тут только сообразил, где
находится. Однако явно затевалось что-то недоброе. Из-за дверей доносились
шум, лай и вопли, и на прочные дубовые панели обрушился град ударов -
несомненно, кто-то намеревался вышибить дверь. Рыцарь услышал, как чей-то
голос громко и настойчиво зовет его по имени.
Оттолкнув в сторону дрожащего от страха оруженосца, он подбежал к двери
и распахнул ее настежь. Сэр Жискар был высок и сухопар, с большим ястребиным
носом и холодными серыми глазами. Даже в ночной рубашке он выглядел весьма
внушительно. Яростно моргая, он вглядывался в группу людей в противоположном
конце зала. Только тусклое мерцание углей освещало их. Среди них рыцарь
увидел женщин, детей и какого-то толстяка с мечом.
- На помощь, сэр Жискар! - взревел толстяк. - На помощь! Замок в осаде,
и все мы погибли! Разбойники из Хоршемского леса уже в зале!
Сэр Жискар услышал топот закованных в броню ног, который ни с чем
невозможно было спутать, и увидел туманные очертания входящих в зал фигур.
На их латах поблескивал красноватый свет тлеющих углей. Еще не до конца
проснувшись, рыцарь кинулся в яростную атаку.
Сэр Годфри де Куртенэ, вернувшийся домой после многочасовой езды сквозь
дождь и ветер, предвкушал лишь покой и уют собственного замка. Сорвав свое
раздражение на сонных конюхах, которые едва переставляли ноги, он отпустил
тяжело вооруженных всадников и направился в главную башню, в сопровождении
оруженосцев и свиты. Не успел он войти в зал, как там начало твориться нечто
неописуемое: топот ног, грохот переворачиваемых скамеек, лай собак, резкие
выкрики и чей-то торжествующий рев.
Изумленно ругаясь, он вбежал в зал во главе своих рыцарей, и тут на
него накинулся воинственный маньяк, на котором не было ничего, кроме ночной
рубашки. Маньяк размахивал мечом и завывал словно оборотень.
Яростные удары безумца высекли искры из шлема сэра Годфри, и хозяин
замка едва не стал трупом еще до того, как успел вытащить меч. Он упал на
спину, призывая на помощь своих воинов. Однако безумец орал значительно
громче, к тому же со всех сторон к ним устремились другие сумасшедшие в
ночных рубашках, с воем нападая на ошеломленную свиту сэра Годфри.
В замке царила суматоха - вспыхивали огни, выли собаки, вопили женщины,
ругались мужчины, и над всем этим раздавался лязг стали и топот закованных в
латы ног.
Заговорщики, протрезвев при виде того, к чему привела их забава,
разбежались в разные стороны, ища убежища - за исключением Джайлса Хобсона.
Он был слишком пьян, а потому его не обеспокоила столь обыденная сцена.
Какое-то время он любовался творением своих рук; затем, обнаружив, что
клинки мелькают в опасной близости от его головы, отступил и, следуя некоему
инстинкту, направился в укрытие, известное ему с давних времен. Там он с
приятным удивлением обнаружил, что все это время сжимал в руке плетеную