"Роберт Говард. Рождающие гром" - читать интересную книгу автора

суданцами.
Гарун опустился на скамью против франка и взял кубок вина, принесенный
слугой.
- Ты сидишь здесь, в самой гуще своих врагов, словно восточный шах, -
усмехнулся он. - Клянусь Аллахом, у тебя поистине королевский вид.
- А я и есть король, неверный, - буркнул франк. Вино, которое он выпил,
вселило в его душу изрядную долю безрассудства.
- Ну и где же твое королевство, малик? - Вопрос был задан без всякой
насмешки. Гарун видел на своем веку многих свергнутых королей, которые были
вынуждены покинуть родину и бежать на Восток.
- На темной стороне луны, - отвечал франк с горьким смехом. - Среди
руин всех нерожденных или забытых империй, скрытых сумерками далеких веков.
Кагал Руад О'Доннел, король Ирландии. Это имя ничего не значит для тебя,
Гарун с Востока, и ничего не значит для страны, где я родился и которая была
моей. Те, кто были моими врагами, теперь на вершине власти, а те, кто были
моими вассалами, лежат холодные и неподвижные глубоко в земле; летучие мыши
охотятся в моих разрушенных замках, и уже само имя Рыжего Кагала стерлось в
памяти людей. Ну что ж, наполни-ка мой кубок, раб!
- У тебя душа воина, малик. Ты стал жертвой чьего-то вероломства?
- Вот именно, вероломства, - Кагал скрипнул зубами, - а также уловок и
коварства одной женщины, которая заворожила и ослепила меня настолько, что
меня выбросили, как сломанную пешку.Да, леди Элинор де Курси, с ее черными,
как полуночные тени озера Дерг, волосами, и серыми глазами, подобными...
Внезапно он дернулся, как человек, очнувшийся от транса, и в его глазах
вновь появился воинственный блеск.
- Святые и дьяволы! - взревел он. - Да кто ты такой, что я должен
изливать перед тобой свою душу? Вино предало меня и развязало мой язык, но
я...
Он потянулся к рукоятке меча, но Гарун рассмеялся:
- Я не сделал тебе ничего плохого, малик. Направь свой воинственный пыл
в другую сторону. Клянусь Эрликом, я сейчас устрою тебе отличное испытание,
дабы охладить твою кровь!
Поднявшись, он схватил копье, лежавшее рядом с пьяным солдатом, прямо
посередине древка острием вверх, и, обойдя вокруг стола, вытянул свою мощную
руку.
- Хватайся за древко, малик, - засмеялся он. - За всю мою жизнь я не
встретил никого, кто мог бы покачнуть древко в моей руке.
Кагал поднялся, ухватился за копье так, что его сжатые пальцы почти
касались пальцев Гаруна. Затем оба, широко расставив ноги и согнув руки в
локтях, напрягли все свои силы. Лица их покраснели, толстые вены на могучих
шеях вздулись, мышцы перекатывались под кожей словно железные шары. Оба они
были под стать друг другу: Кагал чуть повыше ростом, а Гарун чуть пошире в
плечах. Они противостояли друг другу, как медведь и тигр, как лев и пантера.
Истуканами замерли они на одном месте - никто из них не сдвинулся и на один
дюйм, и копье оставалось совершенно неподвижным под натиском равных сил.
Затем, с внезапным громким треском, крепкое дерево раскололось; соперники
пошатнулись; у каждого в руке оказалась половина древка, переломившегося
надвое.
- Хо! - закричал Гарун, сверкая глазами, которые, впрочем, тут же
потускнели, ибо в них мелькнуло внезапное сомнение. - Клянусь Аллахом,